Ликтор внимательно посмотрел на протодьякона, которого начала бить мелкая дрожь.
– Отходнячок… Ничего, скоро пройдет. Меня поначалу колотило и ломало так, что думал: Богу душу отдам. Как это говорится у нынешней молодежи? «Колбасило» и «плющило». А потом отпустило разом, будто и не было ничего.
Челобитных автоматически кивнул. Мысли его разбегались и тормозили, запутавшись хвостами.
– Ну что? – подмигнул ему Ликтор. – Раздумал меня убивать?
– Пожалуй, – пробормотал протодьякон. Чувства его продолжали оставаться двойственными, хотя разум однозначно противостоял бородачу.
– Смотри, не зарекайся. Но хотя бы повремени. Мы еще с тобой на дело не ходили. Погоди, вдвоем мы быстренько оприходуем всю округу, а потом и дальше двинемся… Бесы наглеют, ты сам убедился. Надо преподать им хороший урок.
– Дальше – это куда?
Ликтор неопределенно пожал плечами. Теперь уже было без разницы, что отвечать; он видел: протодьякон вполне созрел, чтобы проглотить любую ахинею!
– Начнем с крошкинцев… Если Бог не выдаст, а свинья не съест, – доберемся до Иркутска, ну а там… Оставим наместников, а сами рванем в центр.
Он позабыл, что только что угрожал бесам, а теперь завел речь о живых людях.
На самом деле у Ликтора не было столь вызывающих амбиций, покамест он вполне был готов довольствоваться приятным существованием в Зуевке. Но высказав мысль об экспансии, он вдруг поймал себя на мысли, что и верно – отчего бы нет?
Поставив себе на службу весь бесовский легион, он сможет потягаться и с самой Службой! Не то чтобы она так уж сильно ему мешала, но двум медведям не ужиться в одной берлоге. Рано или поздно ему придется решать этот вопрос.
Инквизиция вынуждает Виссариона засылать в Зуевку агента за агентом – соответственно, и провал следует за провалом. Если только в этом нет его личной инициативы. Но по-любому это не может продолжаться вечно, Виссарион же не всесилен. Придет время, когда в нем окончательно разуверятся и припрут к стене…
Тогда можно ждать чего угодно – хотя бы массированной акции, вторжения не одиночек, но целых боевых групп. Можно скрыться в лесах, но это бегство, поступок слабого, и если кто-то бежит, то, в конечном счете, его все равно настигают. С них станется и лес зажечь, и химией его обработать.
Готовь сани летом. Надо их упредить. Этого ликвидатора не стоит, пожалуй, ставить на место Макарыча. Зачем размениваться на такие пустяки? Это даже смешно и нелепо – Макарыч. Пускай стучит из самой цитадели. Но прежде надо завершить посвящение, приобщить агента к настоящему делу.
…Занимался рассвет. Небо над угрюмым лесным массивом побледнело, испуганные звезды поблекли, и то же самое произошло и с луной, постепенно входившей в силу. Робко пискнула какая-то живность, пролетела муха. Ближе к околице заголосил петух.
Ликтор усмехнулся: все эти россказни о петухах и их способностях к экзорцизму – абсолютный бред. Ни разу еще не было, чтобы петух своим криком помешал ему или той нечисти, с которой он вступал в общение.
Протодьякон, понятно, считал иначе, на лице его обозначилось облегчение. Да, старые установки так сразу не вытопчешь… Ему, конечно, не по себе от недавнего вынужденного соседства с демоном, да и вообще на беднягу свалилось слишком много чудес. Для него привычнее и естественно цепляться за дикие суеверия…
Сам Ликтор оставался человеком науки.
– Ну, довольно, полюбовались – и будет, – Ликтор решительно встал. – Ступай-ка поспи чуток, почти всю ночь колобродили.
Протодьякон помотал головой:
– Выспался уже, хватит.
– Что ж, больше и глаз не сомкнешь никогда? – усмехнулся Ликтор. – Ты же боец, лучший из лучших, – правильно? А тут засбоил. Ступай, говорю тебе. Покуда я рядом, тебе ничто не грозит.