Кэти вошла в дом номер семь и уселась на кухне - единственное место, где можно было беспрепятственно любоваться картинами на стенах. В кабинете места для картин не было из-за полок, книг, файлов и документов. Прихожая и лестница были слишком узки, чтобы на стены можно было что-то повесить, а в двух спальнях наверху все пространство занимали шкафы и комоды.
Кэти сидела за кухонным столом и разглядывала коллекцию картин. Все они были написаны их знакомыми. Греческий рассвет - стариком из таверны, где они обедали. Тюремная камера - женщиной, с которой благодаря Нилу было снято обвинение в убийстве. Изображение бухты Клю в Майо - американским туристом, с ним они познакомились, когда у него украли бумажник. Мирная сценка из жизни - пожилой леди из хосписа, устроившей выставку за три недели до смерти. У каждой картины была своя история, свой смысл, свое предназначение. Для Нила с Кэти не имело значения, были эти картины образцами подлинного искусства или никчемным мусором.
В тишине дома телефонный звонок прозвучал, как сигнал тревоги. Каким-то образом, по тону звонка, Кэти поняла, что разговор будет нелегким.
- Нил дома? - резко спросила свекровь.
- Думаю, он с Джонатаном. Утром его снова попытались выдворить из страны.
- Когда он вернется? - сухо спросила Ханна.
- Когда закончит, но он не знает когда.
- Я позвоню ему на мобильный.
- На встречах он его обычно выключает…
- Где он, Кэти? Он должен немедленно приехать сюда.
- Что-то случилось?
- Еще как случилось! - заверещала Ханна. - Потолок в кухне почти целиком обвалился! Они оставили краны незакрытыми, и воды набежало целое море! Я хочу, чтобы Нил немедленно убрал этих детей из моего дома! У нас ни минуты покоя нет… И кстати, Кэти, дети съели твои абсолютно несъедобные десерты, и теперь их тошнит! Мне надо поговорить с Нилом. Сейчас же. - Ее голос срывался.
- Я не могу связаться с ним даже ради вас, правда не могу. Но я знаю, что он скажет.
- Если ты собираешься меня утешать…
- Он скажет, что мы заберем их сюда. Вот что мы сделаем, - вздохнула Кэти.
- Ты можешь это сделать, Кэти? - В голосе Ханны послышалось явственное облегчение. - Дети ужасно запущенные, ими должны заниматься профессионалы, чтобы сделать из них нормальных. И я не хотела бы, чтобы Нил говорил, будто я их вам сбагрила.
- Да нет, что вы.
- Попроси его, чтобы он позвонил мне сразу же, как сможет.
Кэти улыбнулась. Ее манеру общения одобрила бы мать: наше дело - предложить, ваше дело - отказаться. Она позвонила Нилу на мобильный, чтобы оставить сообщение.
- Прости, что беспокою по пустякам, но близнецы обрушили потолок в Оклендсе. Позвони маме, как только сможешь. Надеюсь, что с Джонатаном все в порядке.
Потом она направилась во вторую спальню и застелила две кровати. Близнецы будут здесь еще засветло.
Том позвонил, чтобы попросить одолжить ему фургон, и пообещал вернуть его в целости и сохранности.
- Я хочу поехать в горы. Мне кажется, что я окончательно довел Марселлу, и не могу думать ни о чем, кроме этого. Хочешь поехать со мной? Как там Нил?
- Держится. Я с тобой поехать не смогу, прости, у нас тут свои проблемы. Помнишь близнецов из ада, которые перевернули прошлой ночью Окленде?
- Они сожгли дом?
- Вполне могут. Но скорее всего, они соберут вещи и приедут в Уотервью.
- Кэти, но это же невозможно! - воскликнул Том. - У вас же там места совсем нет!
- Да знаю я! Как говорит мой отец, ставлю все свои деньги, что вечером эта парочка будет здесь.
- И что ты делаешь?
- Заколачиваю ящики и убираю все бьющееся подальше. Как обычно.
- Я сам заберу фургон, - сказал Том.
- И не заглядывай в окна - близнецы могут кинуть в тебя чем-нибудь, - засмеялась Кэти.
- Хочу сказать еще кое-что, Кэти, и закроем тему. Не позволяй Нилу привезти их и тут же уехать спасать мир, бросив детей на тебя.
Она вздохнула.
- Можно я тоже кое-что скажу? Будь осторожен за рулем, мы еще не выплатили половину стоимости фургона, а ты, когда волнуешься, закрываешь глаза и убираешь руки с руля.
- Когда дела пойдут в гору, мы купим танк, - пообещал он.
Кэти налила себе еще одну чашку чая и задумалась. Они с Томом встретились в первый день в колледже: он двигался удивительно неуклюже, но лучился энтузиазмом. У него были густые светло-каштановые волосы, глаза сияли. За все три года учебы не было ничего такого, что Том не мог бы сделать, принять, помочь.