Странное чувство охватывало ее всякий раз, когда она ехала по этой узкой улочке, застроенной двухэтажными приземистыми домами, улочке, на которой она родилась и выросла. Ее отец всегда с гордостью рассказывал ей, как перевозил пожитки на ручной тележке, а теперь она спокойно может раскатывать на белом фургоне или «вольво» мужа. Словно смотришь на свое прошлое откуда-то издалека - вроде бы было столько перемен, а на самом деле мало что изменилось. Здесь мама из кожи вон лезла, чтобы угодить вредной Ханне Митчелл, хотя в глубине души мечтала перестать работать на нее. Она испытывала почти благоговейный трепет перед этими детьми просто потому, что их фамилия была Митчелл. Господи, только бы не случилось ничего ужасного. Пусть мама не чистит им ботинки, а папа - карманы.
Близнецы сидели на кухне в одиночестве, гипнотизируя взглядами плиту. Стол и их собственная одежда были обильно припорошены мукой. Они стряпали пирожки, пояснили они, потому что больше тут заняться нечем, и жена Мотти помогла им испечь пирог с почками, который они заберут домой, потому что они - детки сапожника без сапогов.
- Сапог, - поправила Кэти.
- Сапог, сапогов, какая разница, - пробурчал Саймон.
- Вам понравилось? - спросила Кэти. Она сама очень любила помогать маме готовить.
- Не очень, - надменно сказал Саймон.
- Он думает, что это не мужское дело, - пояснила Мод.
- Я просто не думал, что мы будем этим заниматься. Дома мы такого не делаем, - проговорил Саймон.
- Учиться никогда не поздно, - произнесла Кэти, отчаянно желая шлепнуть его. Ее добрая мама учила их печь пироги, а он жалуется! - Чему вы сегодня научились?
- Я понял, что вам нужны острые ножи, чтобы резать мясо. Вы уже купили острые ножи для своего официантского бизнеса?
- Для доставки домашней еды. Да, у меня есть острые ножи. Спасибо тебе, Саймон.
- Жена Мотти очень здорово добавляет соль и перец в муку, - начала Мод. - Надо все это потрясти в бумажном пакете. Ты знала?
- Да, мама меня научила, - ответила Кэти.
- А я раньше не знал, - произнес Саймон, словно в этом было нечто подозрительное.
- Да ты никогда не пек пироги, пока жена Мотти не показала тебе, как это делать, - ехидно проговорила Мод.
- Ради бога, называйте ее Лиззи! - воскликнула доведенная до предела Кэти.
- Понимаете, мы не знали, как ее зовут, - ответила смущенная Мод.
- Она рассказала нам, что работает у тети Ханны кем-то вроде уборщицы, - сообщил Саймон. - А мы ей сказали, что тетя Ханна нас ненавидит, а мы ненавидим ее.
- Я уверена, что тетя Ханна вовсе не ненавидит вас, вы не так все поняли, - пробормотала Кэти.
- Ненавидит! Иначе почему мы сейчас не в Оклендсе, а тут, у Лиззи и Мотти, печем пироги с почками?
- В общем, мы сказали, что нам тут нравится гораздо больше, чем в Оклендсе, и мы сюда еще завтра приедем, - добавила Мод.
Кэти недоверчиво взглянула на них. Удивительно самоуверенные детишки. Они были свято уверены в том, что их еще раз пригласят сюда. Вот что такое быть Митчеллом. Они смотрели на нее, пытаясь разгадать выражение ее лица. Она не должна забывать, что им всего девять лет, что их отец смылся из дома, мать - в психиатрической клинике, а брат - разгильдяй. Для них наступили не лучшие времена.
- Мы им сказали, - проговорила Мод.
- Сказали что? - спросила Кэти.
- Что мы будем приходить сюда, пока у нас все не наладится, - пояснил Саймон.
- А они что?
- Мотти сказал, что нет проблем, а его жена Лиззи, что все зависит от тети Ханны.
- Где они? - с ужасом спросила Кэти. Неужели эти безумные дети так довели ее родителей, что те тоже сбежали из дома?
- Мотти сказал, что пойдет за крекерами, - начала Мод.
- К букмекеру, - поправил Саймон. - Похоже на крекер. А жена Мотти, Лиззи, долго разговаривала по телефону со своей дочкой, которая живет в Чикаго, а потом пошла сообщить обо всем соседям.
- О чем? - спросила Кэти.
- О свадьбе, - пояснила Мод.
- Свадьбе?
- Да, ее дочка, которая живет в Чикаго, ужасно старая, ей, наверное, лет семьдесят, и Лиззи, жена Мотти, обсуждали, что она выходит замуж за человека, который не обращает внимания на ее возраст.