- Там стол-то накроют? - спросила Кэти.
- В полночь нас угостят цыпленком. - Мотти Скарлет был польщен проявлением такой щедрости со стороны бара.
Кэти рассматривала их.
Ее отец был низеньким, полненьким, волосы на голове топорщились, на лице играла вечная улыбка. Ему было пятьдесят лет, и она ни разу не видела, чтобы он работал. У него были проблемы со спиной, не настолько серьезные, чтобы он не мог шляться в контору Сэнди и делать ставки на «три к пятнадцати», однако не позволявшие ему найти работу.
Лиззи Скарлет выглядела как обычно: невысокая, крепкая и жилистая. Ее волосы были завиты в тугие колечки - она делала перманент четыре раза в год в салоне своей кузины.
- Постоянный, как Лиззина «химия», - однажды обронила Ханна Митчелл по поводу чего-то.
Кэти была в ярости: то, что Ханна Митчелл, которая каждую неделю ходит на дорогущую укладку в «Хейвордсе», покуда Лиззи Скарлет гнет спину, отмывая Окленде, осмелилась высмеять прическу мамы, оскорбило Кэти до глубины души.
- Ты ждешь праздника, мам? - спросила она.
- Да, там еще будет викторина с призами, - ответила Лиззи.
Кэти почувствовала, как щемит сердце: у нее такие нетребовательные родители, их так легко порадовать…
Сегодня в полночь Ханна Митчелл сложит губы куриной гузкой и будет придираться ко всему, что делает Кэти.
- А из Чикаго прилетят? - спросила Кэти.
Она была самой младшей из пяти детей Мотти и Лиззи и единственной, жившей в Дублине. Двое ее братьев и две сестры эмигрировали.
Майк и Марион, близнецы, уехали, когда им исполнилось восемнадцать, за ними последовали еще двое. Все они были замужем или женаты, за исключением Марион, однако поговаривали, что она гуляет с каким-то польским эмигрантом. Двое внуков тоже жили далеко; они присылали странные, ярко раскрашенные открытки в страну, где никогда не были, бабушке и дедушке, которых никогда не видели. Лиззи была в курсе их дел - пусть и на расстоянии океана и половины континента.
- Каждый из них звонит из Чикаго, - гордо ответила мать. - У нас не семья, а золото.
Кэти знала, что они все присылают маме деньги, но письма приходили на ее адрес. Не было необходимости соблазнять папу американскими долларами, которые он с легкостью может просадить в конторе Сэнди, поставив на верную лошадку.
- Хотела бы я сегодня быть с вами, - искренне призналась Кэти. - Но вместо этого мне придется разочаровать Ханну Митчелл.
- Ты сама на это подписалась, - заметил Мотти.
- Пожалуйста, Кэти, будь с ней повежливее. За все эти годы я поняла, что ее следует постоянно развлекать.
- Да уж, мам, ты ее здорово веселишь, - мрачно сказала Кэти.
- Ну ты же не будешь выяснять с ней отношения, правда?
- Нет, мам. Расслабься. Я сама подписалась на это дело, и если мне придется умереть, то я сделаю это с достоинством и улыбаясь.
- Жаль, что Том Физер с тобой не едет, он на тебя хорошо влияет, - проговорила Лиззи.
- Там будет Нил, мам. Он тоже действует на меня как успокоительное.
Кэти расцеловала родителей на прощание и всю дорогу до Оклендса пыталась улыбаться.
На эти дни Ханна Митчелл наняла уборщиц вместо Бедолаги Лиззи, так что терроризировать ей было некого. Дважды в неделю четыре женщины подметали, пылесосили, полировали, гладили и убирали все оборудование в фургон.
Они заломили двойную цену за работу в канун Нового года. Ханна возмутилась.
- Как угодно, миссис Митчелл, - спокойно ответили они, зная, что многие захотят воспользоваться их услугами в такой день.
Она подумала и сдалась. Все шло наперекосяк, но дом просто сиял без малейших усилий с ее стороны. Эта Кэти может подать вполне приемлемую еду. Она скоро приедет в своем жалком белом фургончике; даже женщины, которые убирали дом, приезжали в лучшем автомобиле. Она войдет в кухню, вечно недовольная, скорчит мину, начнет ворчать. Несчастная дочка Бедолаги Лиззи, ведет себя так, будто это ее дом. Увы, к сожалению, рано или поздно он действительно им станет. Однако далеко не скоро, напомнила себе Ханна Митчелл и поджала губы.
Супруг Ханны Митчелл, Джок, по пути домой зашел выпить. Он прямо чувствовал, что ему необходимо пропустить стаканчик, перед тем как встретиться с Ханной. Она всегда нервничала перед вечеринками, однако тут творилось что-то невероятное: ее просто бесило, что жена Нила, Кэти, организовывает праздничный ужин. Кэти всегда будет дочерью Бедолаги Лиззи и к тому же злодейкой, которая соблазнила ее сына в Греции. Ханна была твердо уверена, что девчонка забеременела специально, чтобы захомутать его, и крайне удивилась, когда выяснилось, что это не так.