Джок задумчиво выпил стаканчик односолодового виски и попросил Бога сделать так, чтобы ему больше не пришлось ни о чем беспокоиться. Сегодня у него состоялся пренеприятнейший разговор с племянником Уолтером, ленивым бездельником, старшим сыном брата Джока, Кеннета, всем своим существованием доказывавшим, что в семье Бличес что-то неладно. Говоря по правде, дела обстояли совсем плохо. Уолтер сказал, что его отец перед Рождеством уехал в Англию и пропал. Мать, никогда не отличавшаяся твердым характером, после этого запила. Проблема была в их детях - девятилетних близнецах Саймоне и Мод. Уолтер толком не знал, что это за проблема, но уверил дядюшку, что они справятся. Джок Митчелл лишь вздохнул.
Прибыв в Окленде, Кэти услышала звонок мобильного.
- Детка, извини, я не смогу тебе сегодня помочь, - виновато проговорил Нил.
- Нил, все в порядке, я и так это знала.
- Все сложнее, чем мы думали. Послушай, попроси моего папу тебе помочь и ни в коем случае не хандри - пусть мать видит, что ты чудесно справляешься.
- Ну конечно… - простонала Кэти.
- Должен приехать Уолтер…
- Если я тут буду сидеть и ждать Уолтера, вечеринка закончится. Ладно, иди, делай свои дела.
Кэти сказала себе, что до конца этого года осталось только шесть часов милого общения с Ханной. Самое худшее, что могло бы случиться, это то, что еда окажется ужасной и никто не будет ее есть. Но такого произойти не могло, потому что еда была великолепной. Второе предположение - еды может не хватить, однако в этом фургоне было достаточно пищи, чтобы накормить пол-Дублина.
- Никаких проблем, - пробормотала Кэти, оглядывая широкую подъездную дорогу к дому, где родился Нил. Настоящая резиденция аристократа, сто пятьдесят лет от роду, внушительная, с четырьмя спальнями и панорамными окнами. Стены увивал плющ и дикий виноград, перед домом расстилалась площадка с клумбой посередине - здесь чуть позже припаркуются двадцать дорогущих автомобилей. Да, между этим особняком и домиком на Полумесяце пропасть, которую не перепрыгнешь.
Большинство служащих «Хейвордса» уже ушли. Немногие засиживались допоздна в новогодний вечер, все готовились к предстоящей ночи.
Но Шона Бэрк, которая работала в отделе кадров, не присоединилась к общей толпе спешащих по домам. Шона, которую часто называли «лицом» универмага или представителем службы информации, была очень замкнутой личностью. Людям она нравилась, они ей доверяли, но, поскольку о себе она предпочитала молчать, рано или поздно расспросы прекращались.
Все знали, что она живет одна. У нее было привлекательное лицо, хорошая фигура, и одевалась она очень хорошо, однако неброско. Все замечали, что она носит дорогие, со вкусом пошитые вещи, однако никогда точно не помнили, во что именно она была одета.
Она не любила говорить о себе, хотя никаких особенных тайн у нее не было. Ее работа в кадровом отделе «Хейвордса» подразумевала, что Шона должна знать об успехах и неудачах других, а также заниматься решениями проблем, которые пачками сыпались на нее каждый день.
Шона часто задерживалась в офисе на этаже, где заседал менеджмент, - у нее был собственный код, который позволял ей входить и выходить в любое время. Она слушала радиошоу: если бы у нее был настоящий выбор, как провести новогоднюю ночь… Давным-давно, в той счастливой жизни, она бы непременно отпраздновала это событие, но не сейчас. Она понятия не имела, что собираются делать ее братья и сестры, пойдут ли они в больницу… Шона пойдет, понимая всю бесполезность этой затеи: ее все равно не узнают.
А потом она отправится на вечеринку к Рики. Рики всем нравился. Приятный парень, душка-фотограф, он вечно собирал вокруг себя толпы народа и устраивал шумиху. Там будет куча расфуфыренных позеров, пустоголовых болванов, которые спят и видят свое имя в колонке сплетен. Вряд ли она встретит там любовь всей жизни или хотя бы родственную душу, однако оденется как подобает и пойдет на эту вечеринку просто потому, что она не тот человек, который готов просидеть новогоднюю ночь в одиночестве в своей квартире в Гленстаре.
Однако вопрос, как действительно ей хочется встретить Новый год, продолжал мучить ее. Трудно сказать, все так сильно изменилось… Светлые и беспечные дни остались позади, невозможно представить себе, что она будет счастлива. Что ж, на безрыбье и рак рыба. И Рики сойдет.
Марселла красила ногти на ногах. Она купила в секонд-хенде нарядные босоножки и гордо продемонстрировала их Тому. Они были совсем мало ношены, должно быть, кто-то их купил и понял, что они ему не подходят.