Поминальный обед продлился недолго. Гости один за другим прощались и уходили. Питер Мерфи тоже собрался уходить. На прощание он поцеловал в щеки обеих дочек. Он не заходил на кухню, поэтому так и не узнал, что Джеральдин была здесь. Счет пришлют к нему в отель, и он оплатит его немедленно. Кэти было интересно, насколько Джеральдин рада или расстроена таким небольшим количеством народа на похоронах женщины, которую она должна была когда-то ненавидеть. Джеральдин была влюблена в Питера Мерфи долгие годы, но тщательно скрывала это. Однако выдала себя, сказав, что на поминках были друзья дочерей, но практически не было друзей лично покойной.
- Может быть, у нее просто было немного друзей? - пояснила Кэти, пересчитывая тарелки. - У каждого есть друзья. Особенно у тех, кто живет в таких домах, - сказала Кэти и начала упаковывать остатки еды.
- Нет, необязательно. - Том аккуратно заворачивал неначатый окорок. - Мне кажется, наоборот, люди часто отдаляются от других в таких вот местах.
- А зачем же тогда такой дом? - не унималась Джеральдин. - Странно как-то получается: нет друзей, знакомых, мужчины… И люди начинают бояться женщины, которая потеряла своего мужчину. Они думают, это ловушка. А кроме того, им не о чем говорить. Она, должно быть, была очень скучной особой.
- Это жестоко, Джеральдин, - произнес Том.
- Жизнь вообще жестока. А ты мне никогда не верил. - И на лице Джеральдин еще некоторое время оставалась жестокая гримаса.
- Как ты думаешь, заморозить окорок или отправить его, как в тот раз, миссис Хейз?
Том и Кэти высадили Уолтера в начале Грефтон-стрит, где он собирался потратить свое скудное жалованье, как он называл деньги, которые заработал за три часа. Потом они отвезли Джун и поехали на фирму. Она получила жалованье за пять часов, потому что еще помогала мыть посуду и убирать.
- Миссис?…
- Ну та женщина, которая вся перепачкалась в шоколаде. Она еще подкинула нам работу по организации серебряной свадьбы, потому что ты тогда выручил ее.
- Точно! Но знаешь что, давай лучше заморозим этот окорок. Мне кажется, это еда не для них. Они предпочтут побольше сливочных соусов… А такой окорок будет для них чересчур здоровой пищей.
Кэти вопросительно посмотрела на него. Он кивнул. Они, как это обычно бывало, согласились друг с другом. Том написал на упаковке с окороком дату, и они убрали его в морозилку. Потом он включил автоответчик. Три предложения рекламы в изданиях; одна девушка интересовалась, нет ли для нее вакансии, так как она давно хотела сделать карьеру в этой области.
- Целеустремленно звучит! - рассмеялась Кэти. - И почему все дети так говорят?
- Для того, чтобы никто не думал, что они дети, - предположил Том.
А еще был заказ: обед на восьмерых дам, притом сказано «доставить и оставить для Риорданов».
- Да… ни адреса, ни телефона… Что за люди? - возмутился Том.
- Да ладно, Том. Мы их знаем. Мы же у них были.
- Мы были? - удивился Том. Он растерянно посмотрел на Кэти. - Мы были во многих домах. Не можем же мы помнить имена и фамилии всех клиентов.
- Ты знаешь их, Том. Мы организовывали у них крестины, а потом долго расхлебывали всю эту кашу и называли хозяина Мистер Кровожадный Семьянин.
- А, ну да. Я о нем предпочитаю не вспоминать.
- Но мы не можем удалить его из компьютера, - посетовала Кэти. - Что мы им повезем?
- Лекцию на тему «В мужчинах нет ничего хорошего», - предложил Том.
- Нет, глупый. Какую еду. И это, кстати, неправда. В мужчинах много хорошего. Мой папа, например, завел собаку, чтобы она охраняла дом. И сам решил ее обучать и ухаживать за ней. А вот мой муж взял билеты в оперу на сегодня. И это несмотря на то, что он небольшой любитель оперы. Джеймс Берн хотел посвятить это воскресное утро подготовке конторских книг для нас, поэтому сегодня его тут нет. Мой компаньон, тоже мужчина, решил засесть здесь со мной. Поэтому сейчас я не имею ничего против мужчин, - улыбнулась она.
- А почему ты думаешь, что я собираюсь сидеть тут? - спросил он.
- Потому что любовь всей твоей жизни отправилась в спортивный зал, а любовь всей моей жизни занята размышлениями о том, как бы сделать так, чтобы не пойти в оперу. И лучше бы я была дома, чтобы помешать ему.
На столе лежала записка:
«Я знаю, ты думаешь, что я всячески увиливаю от просвещения, но, когда ты узнаешь, что произошло, ты согласишься…»
Над вполне легальной конторой нависла угроза, и юристы сказали, что наличие адвоката может исправить положение. Должна состояться пресс-конференция. Он сожалеет… очень сожалеет. Он обязательно сделает что-нибудь для нее. Билеты лежали на столе. Может быть, она найдет кого-то еще? Кэти была в ярости. Может ли она найти кого-то, кто так вот просто соберется и пойдет с ней в театр в пять часов? Да что же творится-то? От обиды и растерянности она начала плакать, но быстро успокоилась. Это не так ужасно. Не ужаснее, чем все баталии, в которых ей приходилось участвовать. Даже не хуже издевок Ханны, которая говорила, что позволит Нилу жениться на ней только через ее труп и труп ее мужа. И не страшнее, чем насмешки Ханны за спиной, ее нравоучения и то, что она всем говорила, что Кэти всего лишь дочь бедной уборщицы. Это не то что искать работу или жить за границей. Просто еще один потерянный вечер.