Пока по этим плавучим испанским батареям начали стрелять из мортир. Конечно, точность такого огня настолько низка, что можно надеяться лишь на случайное попадание. Но другого выхода пока у гарнизона не было.
Через два дня удачно попавшая испанская бомба подожгла один из продовольственных складов. Сгорело более сорока тысяч бушелей пшеницы и овса, а также тысяча четыреста комплектов амуниции. Через день ещё одна бомба упала на казармы 21-го полка, убив более трёх дюжин солдат. Казарма выгорела и стала непригодной для проживания, отчего теснота в городе ещё более увеличилась.
Через несколько дней испанцы, видимо, исчерпав запас бомб, начали обстрел Гибралтара калёными ядрами, и в городе начались новые возгорания. Вспыхнул ещё один пакгауз, полный колониальных товаров. Несколько дней Скала была окутана мерзким запахом сгоревшего чая; тюки с хлопком тлели две недели, заволакивая город серой дымкой.
Тут же встал вопрос, куда перенести остатки продовольствия. Оставить их на месте было нельзя — ещё одни сгоревший склад означал бы продовольственную катастрофу.
По этому поводу у губернатора состоялось очень нервное совещание.
— Полковник Мид, — начал было О’Хара, — приказываю вам задействовать лишних солдат, не занятых на обороне Северных укреплений, для того, чтобы переместить запасы зерна в безопасное место.
— И куда же мы их денем, сэр?
— В подземную галерею, разумеется! Только она защищена от обстрелов!
— До войны все считали, что наши продовольственные склады недостижимы для мортирного обстрела! — недовольно заметил Мид.
— Да, чёрт побери! Да, мы так считали. Но у испанцев появились какие-то невероятно дальнобойные орудия. Поэтому нам надо переместить зерно в безопасное место!
— Сэр, со всем уважением напоминаю, что подземная галерея почти полностью занята солдатами из дивизии Аберкромби. И перевести их оттуда решительно некуда, сэр!
Губернатор поморщился, про себя крепко выругавшись. Действительно, размещать этих «сверхштатных» солдат было негде. Сам город Гибралтар очень невелик, и распределить 7 тысяч пехотинцев 20-го, 21-го 25-го полков по домам обывателей было невозможно, а казармы были заняты гарнизоном Гибралтара.
— Чёрт побери, Мид, от солдат мало толку, если они не будут накормлены. Дайте каждому солдату по три мешка зерна, и пусть устраиваются на них, как хотят, хоть спят на них! — наконец решил губернатор.
Остатки зерна были спрятаны в подземных галереях. Несмотря на это, уже вскоре в гарнизоне начался недостаток продовольствия. Поскольку солдат было в три раза больше, чем это предусматривалось изначально, а запасы продовольствия пострадали вследствие вызванными обстрелами пожаров, двухлетний запас продовольствия стремительно сокращался. О’Хара с содроганием вспоминал, как в прошлую осаду дело дошло до того, что солдаты начали умирать на посту от голода и слабости. А спасительный флот всё не появлялся. И никто на осаждённом полуострове не мог знать, что Ройял Нэви уже покинул свои базы, но спешит он совсем не к Гибралтару…
Глава 8
«Боже всемогущий! Да когда же ты, наконец, заткнёшься⁈»
Уильям Питт, с трудом подняв взгляд от обитой зелёной материей спинки впереди стоящего кресла, с нескрываемой ненавистью уставился на Чарльза Джеймса Фокса, главу парламентской оппозиции, уже полчаса в свойственной ему витиеватой форме разносившего внешнюю политику королевства Великобритания
— … будьте любезны, сэр спикер, вопросите у достопочтенного джентльмена, выполняющего ныне обязанности первого министра, и прячущего сейчас глаза за спинами своих клевретов: как же так получилось, что после долгих лет совершенно дружеских отношений, после многочисленных услуг оказанных друг другу, королевский двор Англии и российская императорская фамилия более не могут считаться друзьями? И это происходит именно теперь, когда нам так нужны союзники на континенте?
По Палате пронёсся одобрительный гул — виги поддерживали своего лидера. Спикер Палаты, сэр Генри Аддингтон, грозно оглядел зал, но ничего не сказал.
— Когда он ответит на этот вопрос (или, скорее, когда он уйдёт от ответа в своей обычной манере), — в своей ехидной манере продолжал Фокс, — поинтересуйтесь у него, куда делись наши союзнические отношения с Пруссией — государством, в которое вложено 42 миллиона фунтов денег английских налогоплательщиков? Как же получилось, что эта страна, традиционно дружественная Англии, вдруг объявила себя нейтральной посреди тяжелейшей в истории нашего острова войны? А когда достопочтенный джентльмен придёт в себя после вчерашних возлияний, (на эту инвективу Палата тут же откликнулась сдерживаемыми смешками), извольте спросить его: насколько удачным оказался его план установить союзнические отношения с Францией, про которую даже последнему трубочисту с Ист-Сайда известно, что она всегда была и всегда будет нашим природным заклятым врагом? Только непременно задайте этот вопрос последним: ведь после него любой честный человек неминуемо пустил бы себе пулю в лоб, ну а достопочтенный джентльмен, о котором идёт речь, по своему обычаю, очевидно, снова напьётся и станет окончательно непригоден для какого-либо применения!