В то же время, чтобы уже сейчас повлиять хоть на что-нибудь, надо проявить себя, показать, что я непростой мальчишка девяти лет, что мне можно доверить государственные деньги, распоряжаться своим временем, можно освободить меня от опёки горбоносого старика, что к советам моим надобно прислушиваться, а может быть, даже дать мне в ведение какие-то учреждения или ведомства, не привлёкшие внимания жадных и вороватых фаворитов… Заманчиво!
Как я краем мозга припоминаю, в конце 18 века была популярна всякая мистика. Калиостро, месмеризм, магические ритуалы масонов… Правда, Екатерина, дама здравомыслящая, нисколько во всё это не верила, но и полностью рациональной её тоже не назовешь. Если облечь это в правильную оболочку, наверняка можно попробовать.
И, да, вот ещё что. Пожалуй, не стоит допускать до власти папеньку, любителя шагистики и вахт-парадов. Ничего хорошего из этого не выйдет, я же окажусь на неизвестное количество времени отстранен от государственных дел. Ни к чему это, вообще ни к чему!
День за днём, разглядывая черно-белые, похожие на гравюры карты Российской империи, пытался я вспомнить, где у нас находятся залежи полезных ископаемых, чем примечательна та или иная губерния или местность. Донбасс. Кузбасс. Курская аномалия. Гора Магнитная на юге Урала. А где у нас золотые прииски? На Урале, вроде бы, что-то было… Восточная Сибирь, что-то в районе Магадана. «По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах». Знаменитый Ленский расстрел, то ли в 1906, то ли в 1907 году, — попавшие под пули рабочие были с золотых приисков. Значит, где-то на р. Лена. Очень немаленькая река, с ума сойдёшь, пока отыщешь, где конкретно на её берегу лежит это золото! Где-то в Калифорнии. Где-то на Аляске. И всё — где-то.
Паровые машины. Генераторы электрического тока. Телеграф. Пароход. Паровоз. Всё это будет сделано в ближайшие десятилетия; всё это реально к применению. Но вот как это всё делается — Бог весть. Как-то.
Механика, химия, металлургия, машиностроение, и прочее, и прочее. Et cetera, как тут говорят. Как мало, на самом деле, я помню об этом! Из университетского курса остались в памяти только Ползунов и Кулибин, и оба, — как непризнанные при жизни гении. Ну, что же, с них и начнём, надобно будет по возможности найти этих деятелей и разведать, на что они способны, а там — как фишка ляжет!
Когда мы с братцем немного поправились, Павел, беспокоясь о душах своих сыновей, вызвал в Гатчину Самборского, читать катехизис. Я был даже этому рад, — от французского голова уже просто раскалывалась.
— Отроки, сегодня я расскажу вам о бегстве народа Израилева из Египетского плена! Было это давным-давно…
Слушая его вполуха, я размышлял, как привлечь его на свою сторону. Совершенно понятно, что, когда я начну насказывать про эти свои «прозрения», «предсказания», или как их еще назвать, то первый человек, к которому пойдут с вопросами, будет вот этот вот мой духовник. И оттого, каковы будут его ответы, может зависеть всё моё будущее.
— «Страх напал на евреев при виде египтян, — читал меж тем Самборский, — и малодушно стали они упрекать Моисея, что он вывел их из земли Египетской. „Лучше было бы нам оставаться в рабстве у Египтян, чем погибнуть теперь от рук их в пустыне“, — говорили они. Моисей успокаивал их верой в путеводительство Божие, а сам с горячей молитвой прибегнул к Господу…»
Какой интересный отрывок он сейчас читает… Вот как раз наглядная иллюстрация того, как интерпретация событий влияет на их оценку. Кто-то говорит, что евреи в Египте были рабами, и бежали однажды от притеснений, спасаясь от гнёта фараонов; кто-то — что евреи, они же «гиксосы», были в Египте завоевателями, изгнанными в результате «национально-освободительной борьбы». Вот и я в такой же ситуации — от правильной интерпретации произошедшего будет зависеть, окажусь ли я однажды в Тронном зале, или в одной из камер Шлиссельбургской крепости.
— «И сказал Господь Моисею: „Простри руку свою к морю, чтобы хлынули воды на египтян, на их колесницы и всадников“. Моисей простер руку свою к морю, и к утру вода, хлынув с силою на египтян, бежавших ей навстречу, возвратилась на прежнее место. Так потопил господь египтян в море…»
… а в Шлиссельбурге есть такие интересные камеры, которые время от времени затапливает водою во время половодья. Так утонула небезызвестная княжна Тараканова, сидела себе в камере, сидела, вдруг вода стала прибывать, а её из камеры так никто и не выпустил…