Исса искренне болел за него сердцем и давно мечтал, чтобы тот нашел себе женщину. Настрой Тима и его внешность были тому серьезным препятствием, и порой Исса уже не верил в то, что когда-нибудь его друг обзаведется парой. И Исса принял твердое решение, что если его друг останется одинок, он тоже никогда не завяжет серьезных отношений с женщиной. Они останутся навсегда бродягами, холостяками и одиночками, он, Нол и целый мир. И никаких женщин. Теперь, когда Исса разглядел шанс для друга, а тот так отчаянно сопротивлялся, отвергая явно заинтересованную им женщину, Исса начинал злиться на его бестолковость и упрямство. И так злиться, что порой ему хотелось треснуть его по башке, чтобы там прояснилось, а вся дурь вышла. Исса с трудом держал себя в руках, когда Тим отворачивался от Кэрол, что-то угрюмо бубнил в ответ, когда она к нему обращалась, и пытался отвергнуть любое проявление заботы и внимания с ее стороны.
Кэрол не показывала это, но Исса видел, что желания что-то делать для Тима и даже просто с ним общаться в ней все меньше и меньше. И вскоре Исса понял, что присутствие Тима стало ее тяготить. Кэрол нравилась Иссе все больше. Сначала в его воображении жила девочка, забитая и несчастная, о которой ему рассказывал друг. Потом этот образ сменился этакой стервой, самодовольной, высокомерной, живущей только для себя, считающей, что мир должен вертеться вокруг нее. Жена такого, как Джек Рэндэл, должна была быть именно такой — так считал Исса. Тим был ошеломлен тем, как преобразилась его подружка и ее жизнь. Роскошная женщина, красивая, богатая, воспитанница главы крупнейшей в Калифорнии строительной компании, жена кумира и живой легенды мира юриспруденции, а так же, как уже позже узнали Тим и Исса, авторитетного и ценного человека в мире преступности, о связи с которым Джек Рэндэл тщательно и с успехом скрывал.
Тим был не только поражен, но и подавлен, понимая, что его жизнь кинула вниз, отобрав все, даже красоту, превратив в бродягу, никчемного, ничтожного, без дома, без образования, без будущего с тех пор, как армия поставила на нем крест, в человека, у которого не было ничего. И никого. Который умел только убивать и выживать сам. Не мог жить нормальной человеческой жизнью, как волк, который жаждет крови и охоты, привычной суровой бродячей жизни, где была борьба за выживание, опасности, которого дикий темный лес манит больше, чем ласковый огонек безопасного дома. А она, Кэрол, поднялась наверх, засияла над ним блеском и красотой, поразила и ранила этим расстоянием между ними, непреодолимым, как он посчитал, уверенный, что до нее ему уже никогда не дотянуться со дна своей пропасти. Ему оставалось только выть, оставаясь в своем темном лесу, выть одиноким диким волком, не надеясь, что очаровавшая его луна услышит его тоскливый вой.