Адриан прибежал в сад и упал на колени у скамейки. Он положил голову на её сиденье, как осуждённый - на плаху. К глазам подступили слёзы. Он и сам не знал, почему, но «речь» этой «леди» задела его за живое... Прав меньше, чем у собачки... Быть свободным, каково это, интересно? Принадлежать самому себе... Делать, что хочешь... Иметь право мечтать... И когда никто-никто во всём былом свете не сможет ударить тебя только потому, что вдруг захочется...
Внезапно он почувствовал, что кто-то ласково гладит его по волосам. Адриан вздрогнул и поднял голову. На скамейке сидела мисс Эйлин. Он не слышал её шагов. Она появилась тут, как призрак: тихо и внезапно, будто бы явилась, как видение.
− Ты плачешь? - спросила девушка.
Но он не сразу нашёлся что ответить - ему было стыдно.
− Нет.
− Не обращай внимания на слова этой женщины!
Ему было жаль проститутку. Он-то прекрасно понимал каково это - не принадлежать самому себе! Но всё-таки какая-никакая свобода у неё имелась. Ее горький поцелуй на его губах стал милостыней... Была продана любовь, была продана жизнь. Но мог ли Адриан сказать Эйлин о том, что слова «леди» нашли отклик в его душе? Это будет дерзостью...
Девушка опустилась рядом с ним:
− Не пойму, почему тебя это так взволновало... Ну, мало ли кто что говорит?
Почему эта ситуация взволновало лично её, она, конечно, знала, но вряд ли согласилась бы озвучить. А он? Это, несомненно, было высшей наглостью с его стороны, но ему хотелось побыть одному. Но разве раб имеет на это право в тот момент, когда с ним говорит кто-то из господ?
− Я не знаю... - тихо ответил он.
− А кто же знает? - улыбнулась девушка
Адриан понял, что снова хочет ответить: «Я не знаю», и чуть не улыбнулся, но сдержался.
− Э-э-э-эйлин! - вдруг раздался пьяный крик.
Это Фил, высунувшись в окно, орал на всю округу. Эйлин и Адриан вздрогнули. Невольно переглянулись и засмеялись. Но юноша, как всегда, быстро спохватился и перестал - для него смеяться над господами было непозволительным. Нечаянно, а может быть, и нет, она дотронулась до его руки. Снова воцарилось молчание. Фил, сам того не зная, разрядил кому-то обстановку, но ненадолго.
− Адриан, а может, дело в...поцелуе? Может, тебя задело, что эта женщина лёгкого поведения тебя целовала?
Он удивлённо посмотрел на госпожу. Ему, конечно же, было жаль проститутку, но против своей воли целоваться с кем бы там ни было не горел желанием. А просто дело всё равно не в этом. Адриан не считал, что «леди» осквернила его, очернила... Дело было в кое-чем ещё, помимо этого... Он впервые задумался о том, каково это - быть свободным, и быть кем-то больше, чем вещь.
− Нет, не в поцелуе... Если честно, я про него даже давно забыл...
− Ещё скажи, что тебе понравилось, - сказала Эйлин, и в голосе у неё прозвучала обида, - что жалеешь, что её выгнали, и что вообще целиком и полностью поддерживаешь Фила!
− Я не имею никакого права лезть в дела своих господ и вставать на чью-то сторону... Это меня совершенно не касается...
− Она тебя целовала, а тебя это не касается?! - Эйлин вскочила с земли, голос её почти сорвался на крик. - Что же, она только воздух целовала, не прикасаясь к твоим губам?!
Если бы Адриан родился и вырос свободным белым человеком, то мог бы ответить девушке примерно так: «А твоё какое дело, кто и как меня целует?», но, конечно же, ему и мысли такой не пришло, что так можно сказать. Вместо этого он искренне удивился словам леди и задумался, а, собственно, каким местом его касаются семейные ссоры хозяев, и пришёл к выводу, что ни каким.
Эйлин снова опустилась на траву рядом с ним.
− Прости, что накричала. Я сама не своя от поступка Фила... Мне хотелось, чтобы кто-то поддержал меня.
Он задумался, опустив голову и отведя от хозяйки взгляд. Она хочет, чтобы её поддержали... Адриан тихо произнёс:
− Я не имею права судить господина, но, мне кажется, это было некрасиво с его стороны...
Эйлин улыбнулась, глаза защипало от подступивших слез. Она накрыла ладонью его руку и тихо прошептала:
− Спасибо тебе...
Но внезапно раздался голос Констанции:
− Эйлин, дорогая! Ты где?!
− Ой, мама зовёт... - Эйлин вздрогнула. - Я побежала...
Она тихо покинула розовый сад, прокралась в тени среди деревьев и побежала к дому с совсем другой стороны, ни с той, где минутой ранее находилась на самом деле.
− Мамочка! Я тут!
− Дорогая! Мы тебя потеряли!
− Да я тут была... Гуляла по парку...
− Эйлин... - раздался пьяный голос Фила.
Молодой человек выбежал с террасы, упал перед ней на колени, схватил руки и заплакал:
− Эйлин, моя богиня, прости меня... Я повёл себя отвратительно и некрасиво! Клянусь жизнью, этого больше никогда не повторится...