− Что...что...? Что-то... случилось? Что с тобой? - отец подошёл ближе. - Тут был хозяин? - и заметил, что его щека была красная. - Он тебя ударил? - тот кивнул. - За что? Что ты ему сказал?
− Ничего не успел. А он велел передать тебе, что прежде всего я его раб, а потом только твой сын.
− Как бы синяка не было... Пойдём отсюда. Что это на него нашло?
− Я не знаю. Ему не понравилось, что... мы обнимались. Господин так и сказал: «Что это он тебя обнимает?!»
− Ну, это он перегнул палку... - ответил Даррен, и в его голосе послышались нотки испуга.
Глава 4. Чем мы отличаемся?
Так началась эта странная битва... Война была развязана...
Никакой фамильярности. Только уважение, почтение, беспрекословное выполнение всех обязанностей и строгая дистанция... Адриан никогда не позволял себе лишнего. Этому научил его отец.
Однажды Адриан стриг кусты. Сегодня он работал один, так как Даррена Томас зачем-то забрал по делам в город. Управляющий часто ездил с ним. Может быть, потому что все остальные рабы не жили в этом поместье, ведь были нужны в другом, приданном Констанции. Внезапно ножницы выскочили из пальцев и поранили садовнику руку. Молодой человек не успел ничего сообразить, как внезапно раздался голос Эйлин:
− У тебя кровь?
− Нет, - быстро ответил Адриан, но потом понял, что это глупо, ведь она же видела, - то есть да...
Девушка взглянула на него. Их взгляды неожиданно встретились, и молодые люди почему-то засмеялись, но он быстро одёрнул себя. Она ему не подружка, а госпожа, и это непозволительное поведение с его стороны.
− Простите, - тихо попросил юноша.
Девушка ничего не ответила и убежала. Адриан смыл водой из лейки рану и уже хотел снова приняться за работу, как юная хозяйка вернулась.
− Дай, посмотрю, - попросила она.
Он протянул ей руку, но не близко, и неожиданно девушка дотронулась до неё.
− Ничего страшного. Я смыл рану водой, кровь уже не идёт.
− Надо перевязать.
Эйлин достала из кармана бинт, за которым и уходила.
− Давай перевяжу.
Раб же от такого предложения пришёл в шок. Нет-нет, и речи быть не может! Даррен всегда учил его почтению к господам. Это неправильно, если хозяйка будет перевязывать ему раны.
− Нет, что вы? Не надо. Так нельзя. Я всего лишь раб, а вы госпожа.
− Дай перевяжу, - стояла на своём девушка.
− Меня будут ругать за это.
− Никто не будет.
− Нет, это неправильно, так нельзя, - он даже спрятал руку за спиной.
− Давай помогу, - она попыталась схватить его, но тот инстинктивно отскочил. - Да никто не будет тебя ругать.
Так они крутились друг около друга несколько минут кряду. Девушка настаивала дать ей руку, но тот отвечал, что не позволит себе такого, чтобы она унижалась перед ним.
− А что же тут унизительного? Ты что стесняешься, что ли?
Адриан застыл на месте. Почему-то этот аргумент заставил его задуматься.
− Не упрямься, - мягко сказала девушка и дотронулась до его руки. - Никто и не узнает, если ты боишься, но и без этого никто не будет тебя ругать.
Он наконец-то позволил взять себя за руку. Что на него повлияло, молодой человек и сам не знал. Они сели на траву.
− А кровь-то идёт, - заметила девушка.
Адриан пристыжено молчал. Ему было неловко. Ему казалось, что, позволив госпоже сделать это, этим оскверняет её, унижает, ведь она совершает большую, страшную ошибку, а он видит это и молчит.
Ее руки были так нежны и ласковы, что Адриан едва ли мог поверить, что это происходит на самом деле.
− Вот и все, - мягко улыбнулась Эйлин.
− Спасибо. Я безмерно вам благодарен. Вы очень добры...
Девушка покраснела. Она улыбнулась, думая, что он улыбнётся в ответ, но тот держал себя в рамках и не позволил себе такой «вольности». А ведь и так юная хозяйка из-за него унизилась.
Эйлин внезапно почувствовала себя неловко, и она сама не могла понять, почему.
− Кто-то идёт... - тихо сказала девушка, прислушавшись. - Если ты не хочешь, чтобы кто-то знал, я пойду.
Не дождавшись его ответа, Эйлин поднялась с травы и зашагала прочь. Странно прозвучала её фраза, странно всё это было, странно стало на душе...
Адриан смотрел ей вслед, пытаясь понять, что только что произошло, а потом тоже поднялся с земли. Он подошёл к фонтану, и в его колодце посмотрел на своё отражение.
− Да красивый-красивый! - раздался смех отца.
− Чем мы отличаемся от белых? У нас та же кровь... Только...цветом кожи?
− Адриаша! Не смей так говорить! Если тебя услышат, то одной пощёчиной можно не обойтись!