Рассудив, что вазу попросту не подниму, а розы, которые в ней стоят, оружие ненадежное, я подлетела к столику и схватила статуэтку. И тут же услышала прежнее, но уже не изумленное, а злое:
– Ты кто?!
Я?
Я застыла и приготовилась атаковать. Ну, то есть защищаться, если брюнет преодолеет разделяющее нас расстояние и вообще сунется. Несмотря на ужас и неясность ситуации, я готовилась биться насмерть.
Кажется, мужчина это понял.
Или не понял? Или просто решил… подождать?
Несколько бесконечно нервных секунд, и он повернул голову, чтобы бросить куда-то в сторону:
– Это кто?
Еще миг, и из-за плеча брюнета вынырнул невзрачный человек в белом кафтане. Увидев меня, он искренне растерялся и выпучил глаза.
Повисла пауза. Она длилась так долго, что напомнила вечность. А на исходе этой вечности одетый в белый кафтан человек выдохнул:
– Я не знаю. Клянусь, я никого сюда не впускал.
Спальня снова потонула в молчании. Я невольно сглотнула и поудобнее перехватила статуэтку. Незнакомец этот маневр точно отметил, но приблизиться по-прежнему не пытался. Вместо этого повторил, теперь требовательно:
– Ты кто?
Я?..
А что на такое ответить?
Я – это я. Я! И никто больше!
Брюнет хмыкнул и, словно осознав туманность своего вопроса, скривился. Тут же сделал подчеркнуто глубокий вдох и сказал на порядок мягче:
– Хорошо. Как тебя зовут?
Меня?
Я попятилась. Тяжелая статуэтка ужасно тянула руку, а покрывало, которое оказалось чересчур большим, частью стелилось по полу, напоминая широкий кровавый след.
Второе пугало. Причем не меньше, чем замершие в дверях люди. Просто что-то подсказывало – такой вариант развития ситуации тоже возможен.
– Как тебя зовут?!
Я вздрогнула и лишь теперь осознала, что этот вопрос, в отличие от предыдущего, никакой путаницы в голове не вызывает. Поэтому и сказала:
– Света. – И добавила уже увереннее: – Светлана.
И… собственно, все. В том смысле, что ничего не случилось, а признание мое не вызвало абсолютно никакой реакции. Брюнет все так же стоял и взирал, а выглядывающий из-за его плеча человек в белом кафтане шокированно таращил глаза.
Глядя на этих двоих, я с запозданием поняла, что первый – хозяин спальни, а второй явно относится к числу прислуги. Только легче от понимания не стало, даже наоборот.
Если спальня именно принадлежит, то вариант, что очутилась в какой-то фешенебельной гостинице, с большой вероятностью отпадает. Скорее всего, я нахожусь в частном доме, а это гораздо опаснее. Но, с другой стороны, я не сделала ничего такого, за что убивают. По уму, первое и единственное, что может предпринять брюнет, – вызвать полицию.
Вот только…
Подумать о странности костюмов я не успела. Просто ровно в этот момент незнакомец прищурился, чтобы тут же дернуться и напрочь утратить обретенное было спокойствие.
Следующая его фраза была обращена к слуге:
– Визо, ты ее ауру видишь?
Брюнет отодвинулся, освобождая проем, а слуга тоже прищурился.
– Но… но это невозможно! – не скрывая эмоций, выпалил он. И уже не в пространство, а обращаясь к хозяину: – Ваше величество, как такое произошло?
Слово «величество» царапнуло, но зацепилась я за другое. Меня задело упоминание ауры и то обстоятельство, что с моей точно что-то не так. И пусть я никогда не верила в экстрасенсов и прочую паранормальщину, но интуиция шепнула – это как-то связано с причиной моего пробуждения в чужой комнате! А раз так, то…
– Что? – выдохнула я требовательно.
Только мужчины не ответили. В данный момент оба стояли, щурились и опять смотрели на меня. Лицо слуги по-прежнему выражало шок, а брюнет медленно возвращался в состояние злости. Но эта злость была гораздо выразительнее той, которую наблюдала в предыдущий раз.
Видя состояние хозяина апартаментов, я испытала новый прилив ужаса. Однако опасная эмоция, как вскоре выяснилось, посвящалась не мне.
– Лария… – после ну очень долгой паузы процедил брюнет и с силой швырнул свою куртку на пол. – Старая бессовестная зараза!
– Матушка настоятельница? – отозвался слуга. – Но при чем здесь…
Договорить он не успел. Просто хозяин спальни сделал размашистый шаг вперед, а я взвизгнула и отскочила. Этот визг заставил незнакомца замереть и тихо выругаться. А потом я увидела поднятые вверх руки с раскрытыми ладонями и услышала недовольное:
– Успокойся, С… С… Как, говоришь, тебя зовут?
Но повторять не пришлось, мужчина вспомнил самостоятельно.