Получив такое желанное место, как кресло директора, Амбридж уже ничто не могло остановить. Студенты и профессора поняли, что до этого момента у них была вполне даже сладкая жизнь. Теперь же новый директор все держал в своих стальных кулаках. Наказания за непослушания стали жестче, доходило вплоть до физических наказаний. Больше всего попадало близнецам Уизли, что вынудило их на время затихариться, чтобы подготовить что-то такое феерическое, чтобы причинит Амбридж и ее инспекционной дружине максимум неудобств. Студенты, поняв, что сопротивление новым порядкам невозможно, тоже смирились и полностью сосредоточились на учебе и экзаменах. Больше всего радовались выпускники, ведь им предстояло провести в стенах школы, что была для них домом, а теперь больше походила на тюрьму строгого режима, последние месяцы. И остальные студенты искренне им завидовали.
Но это не значит, что студентам совсем не оставались поводы для радости. Они радовались каждой мелочи, например, поход в Хогсмид, где можно спокойно посидеть в кафе-мороженице и хоть на пару часов забыть о несправедливости, царящей в Хогвартсе. Студенты-подростки старше четвертого курса, что находились в романтических отношениях, находили радость и отдушину друг в друге. Хотя расставание с Гермионой и было болезненным, а после Гарри украдкой пытался поймать взгляд гриффиндорки, но, как она и обещала, девушка ничем не выдавала своей боли и обиды. Только, если присмотреться, можно было увидеть опухшие красные глаза девушки, но остальные списывали это на излишнюю любовь шатенки засиживаться за учебой, что, конечно, цветущему виду не способствует. Грейнджер вела обособленный от остальных образ жизни, и никто не знал, что по вечерам она часто плачет, вспоминая время, проведенное в совятне в объятиях слизеринца. Сам же объект ее мечтаний вполне был счастлив со своей избранницей. Пару раз Гарри пытался назначить встречу Гермионе, пытаясь снова объяснить, что их расставание было необходимо в первую очередь, чтобы защитить саму девушку, но она никак не шла на контакт. Спустя несколько попыток брюнет просто оставил ее в покое, надеясь, что если пройдет больше времени, она сама поймет. Ну, или закончится война, и он сам объяснит.
По совету кузена Драко быстро выбрал девушку из четвертого курса Слизерина, с которой можно было на время забыть о запретной любви к своей кузине. Впрочем, он так и не смог оставить девушку в покое, отваживая от нее ухажеров, отчего, понятное дело, Алексис была не в восторге, но пока даже не догадывалась, кто блюдет ее нравственность. Она ругалась, жаловалась самому Драко и Гарри, но даже не могла предположить, что Малфой и есть причина того, что она пока одинока. А ее старший брат только вздыхал, но товарища предать не мог, открыв девушке тайну. Зато сам блондин не считал, что ему нужно оставаться в одиночестве. Не ограничившись одной пассией, которая быстро надоела ему, он переключился на другую, и вскоре стал настоящим ловеласом, в объятиях которого мечтала оказаться каждая девушка сначала на факультете Слизерин, а после слава Драко распространилась и на другие факультеты. Естественно, Малфой благоразумно всем говорил, что ни о каких серьезных отношениях и речи быть не может. Все заканчивалось парой свиданий, заканчивающих в постели, а после блондин благодарил девушку за приятно проведенное время и тут же находил замену. И, хотя девушки очень переживали о расставаниях, но слизеринец был тверд, как скала в своих решениях и не никакие слезы, уговоры и даже угрозы не поддавался. Пару раз даже Люциусу пришлось вмешаться, чтобы защитить своего отпрыска от особо настойчивых девиц. После мужчина серьезно поговорил с сыном, объяснив юноше, что нужно действовать тоньше, чтобы не пришлось серьезно расплачиваться за свои слабости. Так, поняв, что лучше с наследницами Древних и Уважаемых Родов лучше не связываться, они могут создать серьезные проблемы, попытавшись затащить юного ловеласа к алтарю, Драко быстро переключился на полукровок и магглорожденных, с которыми можно провести время без неприятных последствий. Естественно, благоразумие было основной чертой у всех Малфоев, потому блондин никогда не терял голову от страсти, чтобы потом ни одна из его пассий не могла спустя несколько месяцев предъявить ему очень нежелательные последствия в виде незапланированного наследника своего Рода. Гарри только головой качал, иногда заставая кузена в спальне для мальчиков в объятиях очередной красотки, и пытался достучаться до товарища, что и Алексис хочет того же. Но Драко заявлял, что как только появится достойный их прекрасной и самой удивительной сестренки, то он даже благословит их. На что брюнет очень сомневался, что таковой вообще появится, ведь от девушки только что не шарахались, обходя за милю.
Продолжались так же и занятия по анимагии, которые студенты проводили в Выручай-комнате, соблюдая все правила безопасности, прячась под Мантией-невидимкой и сверяясь с картой Мародеров, чтобы не попасться инспекционной дружине и Филчу. Практически через полгода после Рождества у студентов наметились серьезный прогресс в обучении. В то время как Гарри и Драко, не только сумев полностью покрыть свое тело шерстью и перьями, переняли у своих анимагических форм и их способности в виде острого слуха, обоняния и зоркости глаз у блондина, Алексис неожиданно для себя отрастила волчий хвост и видоизменила кисти своих рук, превратив их в лапы с острыми когтями. При этом она кричала от боли, что сбежались и Сириус с братьями, испугавшись за девушку. Увидев, что смогла сделать Алексис, мужчины похвалили ее, а Лорд Блэк с улыбкой сказал, что уже к началу своего следующего курса она сможет попробовать превратиться полностью. Элли просияла, обрадовавшись своему прогрессу, и Диана быстро выпроводила мужчин, сказав, что девушке нужно отдохнуть.
- Что-нибудь чувствуешь? – Участливо спросила женщина у дочери, когда они снова остались вдвоем, а полог тишины укрыл их от нежелательного подслушивания за перегородкой.
- Я… не уверена. – Как-то замялась и покраснела Алексис, и Леди Блэк сразу поняла, что ее догадка оказалась верной. – Как-то странно себя чувствую.
- Вот и он. – Улыбнулась Диана, усаживая дочь к себе на диванчик. – Этот веселый побочный эффект. Милая, давай говорить откровенно. У тебя есть молодой человек? Кто-нибудь нравится?
- Были. – Вздохнула девушка, прижимая колени к груди и еще больше краснея, ощущая, как приятно теплеет внизу живота. – Но они меня боятся. Точнее бояться папы.
- О, да, я их понимаю. – Рассмеялась женщина. – Твой папа в гневе страшен. А как узнает, что его маленькая девочка уже выросла, так быстро укоротит на кое-что важное всех твоих ухажеров. Но, родная, твой папа так же понимает, что однажды у тебя проявится побочный эффект, который нельзя терпеть. Думаю, он уже все понял, когда ты смогла частично обратиться.
- Мам, прошу, только не говори ему. – Умоляюще попросила Алексис мать, беря ее руки в свои ладони. – Я справлюсь. Я как-нибудь… не знаю. Я что-нибудь придумаю.
- Милая, но если твой папа уже догадался и просто спросит меня… - Вздохнула Диана. – Понимаешь, дочка, наша связь с твоим отцом не позволяет нам что-то утаивать друг от друга или пытаться обмануть. Сириус сразу все поймет. Давай я лучше поговорю с ним, объясню то, что он итак уже, скорее всего, понял. Он тоже через это проходил, и обманывать его только сделать хуже. Конечно, ты его любимая маленькая девочка, но, как бы он не хотел, чтобы ты таковой оставалась вечно, он видит, что ты выросла. И, естественно, однажды у тебя появится любимый человек. И, как ты сказала, уже появились. Можно, конечно, и самой снимать стресс, но лучше найти «помощника».
- Ага, только эти помощники меня за милю по кривой дуге обходят. – Печально усмехнулась девушка.