***
Разговор за «круглым столом» начался бойко: я едва успевала записывать факты для продолжения своей статьи и с удовлетворением поглядывала на часы. Если так пойдет и дальше, Марине с Леонидом долго меня ждать не придется.
– Спасибо редакции за то, что собрала вместе практикующих врачей и представителей администрации области, – сказал один из чиновников, и я закрыла блокнот. Похоже, что сейчас все начнут благодарить друг друга и прощаться. Но Косов продолжал говорить: «Нам полезно выслушивать друг друга в уютной обстановке, на нейтральной территории. Меня обеспокоили некоторые моменты сегодняшнего разговора, хорошо бы обсудить все более подробно!
Собравшиеся одобрительно загудели и продолжили высказываться. Поскольку к моей статье это уже не относилось, я послала Лене записку, чтобы она заменила меня в роли ведущей. Лена кивнула. Осталось только тактично выйти из-за стола. Но все еще помнили прежнего редактора газеты и предпочитали обращаться именно ко мне!
Я поддалась панике и не сразу сообразила, что нужно сделать. А когда объявила перерыв, шел уже седьмой час…
Хотя от редакции до лазерного центра спокойным шагом меньше десяти минут ходьбы, я не шла, а бежала. Добравшись, убедилась, что спешить смысла не было: дверь центра заперта, мигает глазок сигнализации. Оставалась надежда найти Марину с Леонидом в монастыре, который находится неподалеку. Подмораживало, стало очень скользко, но я и это небольшое расстояние пробежала бегом, хромая и спотыкаясь…
– Вы – Ксения, сестра игуменьи Иоанны? – спросила монахиня, дежурившая в вестибюле.
– Да, – ответила я и перевела дух. Если дежурная спросила только обо мне, значит, остальные гости уже здесь!
– Матушка ждет вас в храме…
Я поспешила на второй этаж, перекрестилась возле больших дверей и с надеждой отворила их. В вечерних сумерках ярко пылали свечи возле икон, одна из сестер стояла за аналоем, освещенным настольной лампочкой, и читала канон, остальные монахини в нужных местах сопровождали Священный текст хоровым пением.
Пели они очень красиво, но сейчас это благозвучие только усилило всплеск отчаяния в моей душе. Неподалеку от входа стояли две девушки в длинных юбках и старик-сторож. Других мирян в храме не было… Я не знала, что делать дальше, но матушка Иоанна услышала звук отворяемых дверей и не заставила меня долго ждать. Она пошепталась о чем-то с сестрами, поднялась с кресла и медленно, плавно двинулась в мою сторону.
– Матушка, благословите, – я сложила руки как подобает, а потом поцеловала протянутый игуменьей крест.
Игуменья кивнула величественно, но тут же, наклоняясь ко мне поближе, прошептала обычным голосом моей сестры:
– Ксюшка, глупая, да на тебе лица нет! И почему ты одна? Иди за мной, поговорим…
Мы вышли в коридор, где я получила от матушки подтверждение тому, о чем уже догадалась: ни Марина, ни Леонид не появлялись в монастыре и не звонили, хотя могли бы – у Марины есть номер матушкиного мобильника…
– Допустим, родственничка своего я всерьез и не ждала, хотя ради него мы все это затеяли, – сказала матушка Иоанна. – Конечно, люди меняются и всегда нужно надеяться на лучшее, но Ленечка, насколько я его знаю, мог, уже направившись ко мне в гости, по дороге купить бутылку – чтобы заглушить душевный дискомфорт. Пьющий человек одержим бесами, а бесам в монастыре ох как неуютно бывает! Но Марина – женщина серьезная. Если не смогла доставить твоего мужа к месту назначения, то хотя бы позвонила мне…
– А может быть, с ними что-то случилось? Скользко на улице, я пару раз едва не упала…
– Что ты себя, хромоножку, с дюжим мужиком равняешь? Но если уж засела в твоей голове такая мысль – лучше обзвони пропавших, успокойся…
Матушка достала из складок монашеского облачения сотовый телефон и записную книжку.
– Марину смотри на букву Л – лазерный центр. Когда убедишься в том, что оба они живы и здоровы, – сразу возвращайся в храм. Не суетись, не вздумай бежать куда-то и выяснять отношения! До конца службы еще полчаса осталось – воспользуйся этим, чтобы помолиться и привести мысли в порядок. Господь все управит! Если ты к Нему обратишься, ситуация разрешится гораздо благоприятнее, чем при твоих собственных неразумных хлопотах…