Что касается Долорес Амбридж: она была приговорена к трем годам тюрьмы в Азкабане и 10 400 часам общественных работ. Ведьма получила менее строгое наказание, чем леди Малфой, поскольку госпожа Амбридж никогда не входила в число Пожирателей Смерти, однако весьма охотно помогала матери Драко опровергать слухи о том, что она действует от имени Темного Лорда. Впрочем, ее помощь никогда не выходила за рамки закона, когда это было выгодно. Леди Малфой подтвердила, что нередко, по просьбе Амбридж, использовала Imperius, когда маги отказывались выполнить её какие-либо требования. Как и Нарцисса Малфой, половину времени Долорес Амбридж должна была посвятить уборке улиц, другую – Гарри Поттеру и его друзьям в пользу благотворительной организации, занимающейся помощью детям-сиротам войны. Она была лишена права голоса, у нее была изъята волшебная палочка, и раз в месяц она была обязана производить краткий отчет своим тем самым специальным пером.
Их наказание было вполне заслуженным. Но последним событием, которое поставило точку в этом деле, к обоюдному удовольствию Гарри и Северуса, стала их последняя встреча с Нарциссой Малфой в присутствии нескольких Авроров, некогда входивших в Орден Феникса, нового министра Магии, Рона и Гермионы. Последняя, чуть сузив карие глаза, сделала шаг в сторону аристократки, заявив во всеуслышание:
- Будучи мужчиной и, прежде всего, джентльменом, профессор Снейп никогда не поднимет руку на женщину, даже такую мерзкую и глупую, как вы, но лично я буду спать спокойно и через сто лет, не терзаясь угрызением совести!
По мере ее слов, насмешливое выражение лица Нарциссы Малфой сменилось удивлением, а затем взбешенным оскорблением. Улыбка сменилась оскалом боли и унижения, когда звонкая пощечина заалела на бледной щеке ведьмы. Её шлепок эхом прокатился по коридору.
Северус был бесконечно благодарен юной ведьме, поскольку понимал: для чистокровной ведьмы слова и пощечина от магглорожденной более унизительны, чем самый суровый приговор правосудия.
После заседания они все вместе отметили восстановление справедливости. И только Драко отказался от приглашения, что остальные восприняли с пониманием…
Гарри вынырнул из воспоминаний, когда Северус вздрогнул во сне. Молодой человек, улыбаясь мыслям о предстоящем дне и сумасшедшей идее, которую планировал осуществить нынче же, обставив ее по-особенному, неслышно поднялся с постели.
Они купили дом на тихой улочке в Хогсмиде, поселившись в нем несколько дней назад. Гарри долго удивлялся, с какой легкостью и скоростью они оформили все документы, когда это коснулось недвижимости. Конечно, если в этом ключевую роль сыграло его собственное имя, - усмехнулся он.
Когда Добби узнал, что Гарри стал владельцем дома, он немедля предложил свои услуги совершенно бесплатно. Гарри согласился, но с условием, что жалование тот, всё же, получать будет, и ничего лично для него делать не станет. Добби был тронут таким вниманием.
Вскоре после этого, Гарри попросил помощи у Винки. Он знал, что они близки с Добби, и молодой маг хотел, чтобы домовик не был одинок. Юноша предложил жалование и Винки, но эльфа, дрожа от страха, наотрез отказалась от денег. Тогда Гарри стал отдавать их Добби, чтобы тот мог переводить их на счет в банке Гринготтс.
Приняв душ, Гарри зашел на кухню, найдя там обоих домовиков, изредка бросающих друг на друга нежные взгляды, готовя завтрак. Гарри поприветствовал их, но задерживаться не стал. Ему хотелось принести завтрак Северусу в постель.
Пару минут спустя, Гарри возвратился в спальню с подносом: четыре круассана, две маленькие булочки, две чашки кофе с молоком и два бокала, наполненных прохладным апельсиновым соком. Чтобы порадовать своего возлюбленного, Гарри срезал в саду алую розу, и теперь медленно вел полураскрытым бутоном по разгоряченной со сна коже обожаемого мага. Предусмотрительно убрав все шипы со стебля, он не боялся ненароком поцарапать Северуса. Лишь алые лепестки ласкали белую кожу профессора, заставив того шевельнуться во сне, почувствовав их нежное прикосновение.
Гарри коснулся цветком кожи на шее профессора, затем провел линию вдоль скул и остановился на губах.
Веки Северуса дрогнули, и он приоткрыл глаза. Мягкая улыбка озарила его лицо и первое, что пришло ему в это утро в голову: он нашел свое счастье! В эту минуту молодой любовник отнял цветок от его губ, чтобы заменить своими губами.
- Доброе утро, мужчина всей моей жизни! – прошептал Гарри, разрывая поцелуй.
- Доброе утро, любимый! – Глаза Северуса сияли.
- Угадай, кому сегодня выпала честь получить завтрак в постель? – улыбнулся гриффиндорец.
- Тебе! – поддразнил собеседник, касаясь ладонью его лица.
- Угадал! – рассмеялся молодой исследователь. – Но и ты тоже! Предлагаю на выбор: круассаны, масло, мягкие булочки и Гарри – всё –кроме масла- с пылу с жару!
- М-м-м! Обожаю всё горячее, особенно Гарри!
- Я заметил. Ты только и делаешь, что последние три недели буквально пожираешь меня и никак не можешь насытиться!
- Потому что тебя не было рядом слишком долго. Ты – как изысканное лакомство: попробовав раз, уже невозможно остановиться.
Гарри рассмеялся, присаживаясь рядом с мужчиной. Они редко съедали свой завтрак в постели, но оба любили это, позволяя себе время от времени столь маленький каприз.
Утолив голод (как сексуальный, так и гастрономический), любовники вместе направились в душ, помогая друг другу привести себя в порядок.
- Сев, - начал Гарри, смывая шампунь с длинных черных волос мужчины, - сегодня вечером тебя ждет небольшой сюрприз.
Пена с волос попала на лицо, и Северус машинально смыл ее с кожи, избегая попадания в глаза, прежде чем с любопытством посмотреть на молодого человека.
- Я тебе ничего не скажу! И нечего на меня смотреть таким взглядом. Если скажу, то это уже не будет сюрпризом!
- Это жестоко с твоей стороны! Сказать, что меня ожидает сюрприз, заставив изнывать от любопытства до самого вечера! Я бы предпочел, чтобы ты вообще ничего не говорил, теперь же я умру от желания узнать, что там такое!
- Конечно! – Гарри задорно улыбнулся. – Но если бы я сказал тебе об этом позже, мне бы не было так весело!
Гарри рассмеялся, видя, как в глазах Северуса вспыхнул мстительный огонёк.
Как он мог так долго бегать от того, чтобы вновь впустить Северуса в свою жизнь? Как он мог не заметить, что Сев и профессор Снейп – один и тот же человек? – спрашивал он себя в такие моменты. С тех пор, как Гарри и Северус стали любовниками, они частенько поддразнивали друг друга, как в старые добрые времена; несмотря на то, что для мужчины прошло более двадцати лет, в нем мало что изменилось.
***
- Тебе не надоело рассматривать эти старые фотографии? – вспылил Северус, заметив, как Гарри уже в который раз рассматривает альбом с его медленным взрослением.
Младший посмотрел ему в глаза, качнув головой.
- Тебе вредно! Почему у тебя каждый раз глаза на мокром месте, когда ты смотришь на них? Это не та реакция, на которую я рассчитывал, отдавая тебе альбом!
- Да, я знаю, но ничего не могу с собой поделать, когда вижу откровенную печаль в твоих глазах! И каждый раз это убивает меня!
- Тогда перестань на них смотреть!
- Нет!
- Почему? – в голосе Северуса проскользнули подозрительные нотки.
- Потому что ты сделал их для меня. Я попросил тебя сделать фотографии для того, чтобы на них смотреть, а не для того, чтобы, глянув один раз, отложить альбом в сторону до самой своей смерти!
- Значит, ты смотришь их только ради справедливости, чтобы оправдать мои усилия, что я приложил, создавая их, верно?
Гарри, заметив беспокойство в черных глазах, нахмурился:
- Что, Сев?
- Ничего!
- Ты лжешь! Даже если с годами ты сумел отточить свое самообладание, я всё же могу увидеть проблеск лжи в твоих глазах! Я слишком долго наблюдал за тобой, чтобы не суметь распознать твои истинные чувства и твою реакцию!