Выбрать главу

 

Лекарка выругалась сквозь зубы, поспешно отодвигая засов, пока на вопли полоумной девчонки вся деревня не сбежалась. Её шутки мог понять не каждый и обязательно нашлись бы принявшие это за чистую монету. А поскольку большинству находящихся в ставке, кроме как трепать языками, делать нечего, слухи расползутся с безумной скоростью.

И что-то девушке подсказывало, чувство юмора у некоторых отдельно взятых хаш-эдов могло и в отпуск отправиться. По крайней мере, шутки про любовников Дан вряд ли оценит.

***

Такого количества раненных Архе видеть ещё не доводилось. Собственно, именно с ранениями она тут почти и не сталкивалась. Были обожжённые, встречались поломанные во время неудачного штурма. Но всё больше обычные больные и покалеченные в драках.

Да ещё из всех хирургов в госпиталь смогли прибыть только двое. Старший буркнул что-то про то, что они массово отравились обедом в ставке. Впрочем, такие отравления, называемые в народе «птица перепил», случались регулярно. Особенно когда прибывал новый обоз со свежей партией вин. И то, что вместо пяти положенных санитарок в наличии имелись только две, дела не облегчало. Раненых привезли явно больше, чем им было под силу принять.

- Куда ты волочёшь? Это труп уже! - рявкнул метр Тахеш, раздражённый куда больше обычного.

- Так хрипит же ещё, - промямлил растерянный солдат, пытающийся пристроить носилки на стол.

- Арха! Бегом наружу и без сортировки мне на стол не подавать!

Ведунья кивнула, тяжело сглотнув слюну, вдруг ставшую вязкой. Этого момента она ждала. С ужасом. Знала, что рано или поздно он наступит - и боялась дико. Одно дело не суметь спасти. И совсем другое решать, кому жить, а кому умирать. Это точно не её. Но не Ируш же посылать - у бесы просто знаний не хватит.

Лекарка отёрла мигом взмокшие ладони и скользнула под полог операционной палатки.

Снаружи царил бедлам. Две телеги - обычные, обозные, а не госпитальные фургоны, стояли перед лазаретом. Удерживать нервничающих, испуганных суетой и страшными запахами тяжеловозов солдатам удавалось с трудом. А смрад в воздухе стоял знатный: коктейль из крови, содержимого кишечника и мочевого пузыря - аромат военного госпиталя. Только гнилой вони ещё не имелось.

Раненных на телеги грузили как попало, вповалку. И теперь тем же макаром ёрзающие из бесящихся лошадей подводы разгружали. Те раненные, кто смогли добрести сами, потихоньку подтягивались, устало садясь, а то и падая на нежно зеленеющую травку. Стоны, крики - настоящая Бездна.

Арха снова сглотнула, заметив, как с днища телеги на землю тягуче капает кровь. В ушах у лекарки тонко, по-комариному, звенело.

- Стрисс, скоро ли меня-то посмотрят? - окликнул её бес, сидящий у самого полога.

Солдат поднял руку, демонстрируя кисть, обмотанную насквозь мокрой тряпкой. Чересчур маленькую и слишком плоскую кисть. Кажется, именно это и называлось «поражение ударно-дробящим оружием». Очень «ударно» и сильно «дробящим».

Взгляд лекарки скользнул по лицу беса, машинально отметил бледную кожу, испарину, синюшные губы и «плавающие» зрачки. «Вторичная фаза болевого шока характеризуется учащённым сердцебиением...» - заунывно затянул под черепом голос профессора Кшерра.

Взгляд ведуньи метнулся к телегам, потом снова к солдату с покалеченной рукой, к телегам - к солдату, к телегам - к солдату.

В ушах пищало всё громче.

- Ар, иди туда, - невесть откуда взявшаяся Ю тряхнула девушку за плечи так, что зубы клацнули. - Слышишь? Лекарство я и без тебя дать смогу.

Арха кивнула, впустую шевельнув пересохшими губами. И, подобрав подол, метнулась к подводам. «В столицу, в столицу, в столицу!» - колотилась в виски.

Арха за собой как будто со стороны наблюдала. И удивлялась, как спокойно и практично эта девица взялась за сортировку раненых. Быстрый осмотр и - направо, налево, к грахе, в палатку. Даже суета успокоилась, преобразившись в осознанную деятельность. И раненные перестали надсадно орать, лишь некоторые постанывали тихонечко, будто стесняясь. И лошади спокойно встали, только нервно дёргая шкурами.

Лишь раз она и пришла в себя, когда раненный, которого она велела отнести влево - к умирающим - вдруг схватил её за руку. Он что-то говорил, но лекарка его не слышала. Просто слух отключился. Арха ещё раз глянула на развороченный живот, в котором пропитанные кровью лоскуты и комки ткани перемешались с обрывками кольчуги и чем-то слишком живым. Ласково улыбнулась и расцепила пальцы солдата у себя на запястье. Только тогда и заметив, что раненый шавером был.

Наверное, это недолго продолжалось. Не так много времени и нужно, чтобы рассортировать тридцать - сорок раненных. Телеги отогнали в сторону, а ведунья, развернувшись на пятках, помчалась к операционной палатке. И споткнулась. Взгляд наткнулся на того самого шавера, лежащего в стороне. Он молчал, даже не стонал. Просто смотрел в небо. Лишь потому, что веки его медленно опускались, а потом снова поднимались, и можно понять - он всё ещё жив.