И знаешь, что это мгновение вечно не продлится, закончится. Да и не надо растягивать его на вечность. Оно ценно именно таким - коротким, острым, даже чуть болезненным. Но просто заснуть, превратить его в обыденность, жалко. Пусть уж оно будет столько, сколько отмерено.
- Если б я только сказать мог, как хорошо мне, - тихо-тихо признался демон. - Пытаюсь слова подобрать, а не могу. Пустые они какие-то.
Арха улыбнулась, слушая, как раскатисто и ровно, словно барабан, отбивающий ритм, бьётся сердце Дана.
- Давно хотел сказать тебе, но всё не к случаю приходилось. Я раньше понятия не имел, что такое счастье, - демон усмехнулся в темноте, повозился, почесал затылок о шероховатую стену. Смутился, наверное. Подобные признания ему нелегко давались. А он, бедный, даже пятерню в шевелюру сейчас запустить не мог - руки Архой заняты. - Не сказать, что я об этом вообще когда-нибудь задумывался. Знаешь же, весь этот романтичный бред...
«О да! - съехидничал здравый смысл ведуньи. - Мы в курсе: всю Тьмой отпущенную сентиментальность ты в своём письме потратил. И теперь от тебя цветочного лепесточка не дождёшься!».
- Только вот эти восемь месяцев... В общем, теперь-то я знаю: есть оно, счастье. Оно не какое-то глобальное. Нельзя сказать, например: «Я был счастлив со вторника по четверг». Или что с тобой я всегда счастлив. Сама знаешь, всякое бывает.
Он потёрся носом о макушку Архи. Ведунья, затаившись у него подмышкой, молчала. Конечно, гордость после эдаких-то слов немедленно взыграла. Почти нестерпимо захотелось ответить: «О да! Бывает всякое! Вот помнишь, как ты?..». Потому что, действительно, без колдобин не обходилось.
А демон не извинялся никогда и ни при каких обстоятельствах. Конечно, если речь не об их лордском этикете шла, когда извинения стоили не больше сотрясаемого воздуха. И обычно все эти «колдобины» просто замалчивались. Разошлись по разным углам - точнее, демон отбывал в очередную разведку - а потом как будто ничего и не случилось.
Но лекарка молчала, понимая, что пойди она на поводу своей гордыни - и шансов услышать подобные признания будет ещё меньше, чем извинения.
- Счастье оно из кусочков состоит. Когда ты мне навстречу бежишь. Когда на стол накрываешь с таким серьёзным видом, будто оперируешь. Когда ты спишь рядом. Когда... Ладно, это мы опустим, у нас серьёзный разговор, - Дан снова усмехнулся в темноте, а кончики ушей Архи сами собой вспыхнули горячим - ведунья прекрасно поняла, что именно он имел в виду. Ну, неконкретные вещи, а общий смысл уловила. - Даже когда ты уши прижимаешь, злясь - это тоже счастье. Я эти кусочки, как скряга коплю, между прочим. А потом перебираю, перебираю... Дурак?
Арха, по-прежнему молча, кивнула. Хаш-эд обнял её сильнее, плотнее прижимая к своему боку.
- Но счастье - это не только ты. Наверное, звучит не очень, но как есть. Я ведь только тут понял, что для меня парни значат. Да многое до меня дошло. Эдакая глобальная переоценка ценностей.
- Неужели помощники в создании карьеры были повышены до доверенных лиц? - буркнула ведунья, несколько разочарованная, что признания об отношении к её драгоценной персоне закончились.
- Язва, - Дан нежненько чмокнул лекарскую макушку. - Только я кое в чём тебе признаться должен. Вообще-то, стоило сказать раньше, но... В общем, я не подавал прошение в столицу. В смысле прошения о возвращении ко двору не подавал.
Ведунья прихватила зубами губу, раздумывая над сказанным. Не сказать, что откровения демона её удивили. В принципе, о возвращении Арха как-то и не задумывалась. Хотя, помнится, императрица говорила, будто её устроит, если демоны пропадут месяцев на восемь. Которые, между прочим, прошли уже.
- И что ты собираешься делать дальше? - осторожно поинтересовалась лекарка.
- Вообще-то, я хочу дождаться окончания этой компании. Или, по крайней мере, снятия осады. Но если ты хочешь, то прошение будет отослано хоть завтра.
«Аттракцион невиданной щедрости! - взвыл внутренний голос на манер зазывалы, бурно аплодируя. - Его лордство интересуется нашим мнением! Спешите видеть! Такого вы больше нигде и никогда не увидите!».
- Просто я подумал... В общем, тебя же это тоже касается. Тебе, наверное, надоел лазарет. Да и жить тут неудобно, я понимаю.
Предложение казалось всё более и более заманчивым. Страх, что Дан ввяжется, в конце концов, в какую-нибудь стычку, едкой щёлочью заливал Арху, стоило демону за порог выйти. Но, с другой стороны, до сих пор всё было спокойно и развитие боевых действий в ближайшее время не планировалось. А что их ждёт в столице? Ведунью - жизнь любовницы при лорде. Дана - его драгоценная карьера. И видеться они будут не чаще, чем тут. Да и про Адашу забывать не стоило. Мало ли... И матушка демона лекарку откровенно пугала.