Не то происходит почти во всей русской земле. Земля просыпается весной с мощью богатырской; она сбрасывает с себя покров снегов, ломает лед на реках, заливает и топит луга, притягивает к себе бесчисленные стаи птиц, будит заснувших на зиму зверей, наполняет своей силой всякую былинку. Ледоход, таяние снегов, разливы рек, внезапно превращающихся в моря, где и берега противоположного не может увидеть око, — одни только и могут дать меру русской весны. В свежем же, но легком воздухе рождаются сонмы новых ароматов, а от обнаженных полей, на которых еще местами видны последние островки снега, поднимается могучий и живительный дух — дух, полный мускусной ароматности, крепкой, тонкой, яркой, все экзальтирующей душистости, незабываемой приятности, характерно присущей российской земле весной, особенно черноземной полосе ее.
Весна преображает чудо Воскресения, победу над смертью, вечную жизнь. Но весна не только окрыляет человека. Вместе со светлыми, добрыми силами в нем развиваются и темные, непросветленные страсти. Кровь бродит сильнее, недуги и болезни развиваются, смертность увеличивается, множатся и соблазны. Весна, радостная и светлая, нередко становится в жизни человеческой временем падений и борьбы. К весне надо готовиться.
Не потому ли и главный праздник христиан, Пасха, приходится на весну и к нему ведут длинные недели поста? Так было и в православной Руси. После широкой масленицы с ее блинами и разгулом, после прощанья с жирной пищей, после дней, связанных с языческими празднествами в честь солнца, разрешенными церковью как последняя слабость перед трудными неделями, — начинался Великий пост. По всей огромной стране, из края в край, от села к селу и от церкви к церкви, гудели унылым великопостным звоном бесчисленные колокола.
Они будили совесть, тревожили сердце, звали к покаянной молитве. Семь недель церковь не разрешала вкушать ни мяса, ни молочных продуктов; семь недель люди старались есть меньше, следить за мыслями, выстаивали длинные службы, били бесчисленные поклоны, от которых ломило тело. И душа становилась прозрачнее, вспоминались забытые ошибки, вся прожитая жизнь взвешивалась на беспристрастных весах. И не было больше сил нести в себе свою скверну. Тысячи, десятки тысяч людей шли каяться, искать разрешения грехов, получить силы в новой, возрожденной жизни. Начиналась весна.
Конечно, в богатых семьях, где хозяйки готовили не сами, постились меньше. Повара и поварихи, не желая заслужить упреки, подбавляли в постную пищу и масла, и молока; но все же всюду чувствовался пост как что-то необычное, особое. И пахло в часы еды по-новому: больше не царствовали плотоядные мясные запахи, острее пахло блюдами, приготовленными на постном масле, и в целом ряде великопостных кушаний грибной дух приятно щекотал обоняние, возбуждал аппетит.
Благодаря множеству заготовок постный стол отличался даже особой изысканностью. Россия — страна грибов; богатые и бедные заготовляли их, солеными, сушеными, маринованными, в великом количестве. Да и прочих заготовок, солений и варений, было немало. Рыба тоже считалась полупостным блюдом, и только особо строгие постники не употребляли ее.
Итак, вся страна готовилась шесть недель к великим и строгим дням Страстной седмицы. На эти дни дети выпускались из школ, работа теряла свой смысл, все ждали в церквях за нескончаемыми службами последних грустных дней радости Воскресения… Но не то было у хозяек. Со Святого четверга в домах начиналось оживленное приготовление всевозможной пасхальной снеди. К нам же, в детскую, приносили две сотни горячих яиц, сваренных вкрутую, пакетики с красками и большие круглые чашки. Сто яиц красились для стола, сто — для "людей". Многие заворачивались в цветные бумажки, дающие особые мраморные разводы. Умевшие рисовать расписывали настоящие писанки: вся яичная скорлупка расцветала церквями с яркими куполами, весенними полями и цветами, зайчиками и цыплятами… Раскрашивать яйца было большим удовольствием для детей, о чем долго вспоминали потом, когда Пасха была позади.
Хозяйки же и прислуга с четверга начинали суетиться на кухне, приготовляя особые пасхальные блюда. А дом весь мылся, натирался и украшался.
С четверга на пятницу начиналось великое приготовление куличей и пасок. Чистилась коринка и смирнский изюм, толклась ваниль, размешивался шафран, и на тысячи кусочков разрезались цукаты, засахаренные фрукты, лимонные корки.