ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. О ПОЛЬЗЕ ЯИЦ И НАПИТКОВ, ЧТО УВЕЛИЧИВАЮТ СПОСОБНОСТЬ К СОВОКУПЛЕНИЮ
Знай же, да помилует тебя Аллах, о вазир, что в главе этой содержится упоминание о многих полезных вещах, кои увеличивают способность к совокуплению как у древнего старца, так и у юного младенца. И из этого, по словам одного мудрого старца, поедание яичных желтков в сыром виде, от чего способность к соитию чрезвычайно возрастет. Следует также жарить яйца на сале, посыпая их пряностями, и есть их постоянно. Кто станет так делать, тот испытает великое стремление к соитию.
А если кто мелко растолчет лук, положит его в горшок, посыпет душистыми зернами и зажарит на масле с яичными желтками, и станет есть это кушание в течение нескольких дней, увидит, что способность его к совокуплению увеличилась неописуемым образом.
Если же пить верблюжье молоко с медом, то айр вообще никогда опускаться не будет — ни днем, ни ночью.
Также почти не станет опускаться айр у того, кто несколько дней поест яиц, жареных с перцем и другими пряностями.
Если же кто захочет совокупляться целую ночь, и придет к нему случай такой внезапно, так что он и не успеет употребить все, нами упомянутое, то пусть возьмет столько яиц, сколько найдет, чтобы ему насытиться, положит их на сковородку вместе со свежим салом или маслом и поджарит все это на огне. Затем же следует кушанье это еще обильно полить жиром, а потом залить медом, чтобы мед все покрыл целиком, смешать все друг с другом и съесть, пока не насытишься, с небольшим количеством хлеба. От этого в ту ночь айр и опускаться-то не будет. Вот что сказано в стихах:
Даже айр Абу-л-Хайлуджа стоял
Тридцать дней от лукового укрепления.
Также просверлил однажды ночью Абу-л-Хайджа
Восемьдесят красавиц целиком, и не устали они.
Ел Абу-л-Хайджа зеленый горошек
И пил верблюжье молоко, смешанное с медом.
Не забывай и Маймуна, что достиг цели своей
В пятидесятидневном совокуплении без передышки,
Согласно условию, не отдыхал Маймун ни дня,
Прибавил он к пятидесяти еще десять дней, и не утомился,
И всегда на обед ел раб Маймун
Зажаренные яичные желтки с хлебом.
Что до истории Абу-л-Хайджа и раба Маймуна, то известна она, а Абу-л-Хайджа знаменит. Приведем мы ее из-за великой ее пользы. История эта такова. Рассказывают, что шейх Насир ли Дин Аллах[46] сказал: В бывшие прежде вас древние времена и стародавние века жил-был царь, обладавший великой властью, господин множества воинов и приближенных. И было также у него семь дочерей, удивительных красотою, прелестью, великолепием, совершенством и привлекательностью. Были эти семь дочерей погодки, а сына среди них не было. Сватались к ним цари того времени, однако девицы те не желали выходить замуж. Вместо того облачались они в мужские одежды, садились на клейменных коней с золотою сбруей, опоясывались мечами и выезжали в чистое поле сражаться с мужчинами. У каждой из девиц было по великолепному дворцу, за которым следили слуги да рабы, доставляя туда необходимое из еды, питья и прочего. Когда же приезжали сваты, к отцу их, посылал за ними царь и советовался с дочерьми своими. Они же отвечали: «Не бывать такому никогда». Тогда многие обижались на тех девушек за отказы их, и одни люди говорили о них доброе, а другие — злое, но никто не ведал подлинных известий о красавицах. И продолжалось так, пока не скончался родитель их. Тогда старшая дочь захватила царство. Имя же ей было Футир (Неотразимая), вторую звали Султанат ал-Акмар (повелительница Лун), третью — Бадиа (Великолепная), четвертую — Варда (Роза), пятую — Махмуда (Хвалимая), шестую — Камила (Совершенная), а седьмую — Захира (Цветущая). И была та девица самой младшей из них, однако обладала она наиболее ясным умом и здравым рассудком. Любила Захира охотиться. Однажды, когда выехала она на охоту и ловитву, повстречала по дороге витязя, с коим было двадцать невольников. И витязь этот приветствовал красавицу, и она ответила на приветствие. Услышав голос ее, а была царевна под покрывалом, юноша этот сказал: «Кто же это: муж или жена?» И подъехал он к нескольким рабам царевны, спросил их, и они ему все рассказали. Тогда витязь поехал вместе с царевной. Наступило обеденное время. Сел юноша вместе с красавицей, желая увидеть лицо ее, однако отказалась она от еды, сказав: «Я нынче соблюдаю пост». Но витязь успел заметить красоту очей ее и стройность стана и рек красавице: «Не стесняет ли тебя мое сопровождение?» Она же ответила: «Не престало, чтобы женщин сопровождали мужчины, ибо если соединяться вздохи их, то возникнет искушение, и известия об этом достигнут прочих людей». Сказал он: «Это пристойное общество, без обмана и неприличностей». Ответствовала царевна: «Если станут мужчины сопровождать женщин, то умножатся о них разговоры, дела их пойдут наихудшим образом, и будет им только страх да наказание». Сказал витязь: «Пусть дружба наша будет тайной, а дела — сокрытыми. Встречаться же станем в этой пустыне». Отвечала красавица-царевна: «Не бывать этому! Ведь это такое страшное дело. Если случится такое, то обратятся к нам всеобщие помыслы и взоры». Сказал молодец: «Это будет дружба прекрасная и соединительная, приносящая удовольствие. Предадимся мы неге со всею душою и желанием». Тогда сказала прекрасная девица: «Речь твоя притягательна, а вид твой великолепен. Как было бы славно, если бы ты стал моим!» Вторил ей восхитительный юноша: «Речи твои сладостны, известие о тебе приносит счастье, а лик твой запечатлелся в сердце моем. Если покинешь меня, то умру я, без сомнения!» Тогда сказала наездница: «Поеду я к себе, а ты — к себе, и если судит Аллах, то увижу я тебя, а ты — меня». Потом обменялись они клятвами, расстались, и каждый из них поехал в дом свой, сгорая от нетерпения. Дом же юноши того находился в отдаленном месте, за пределами местности, в которой они пребывали. Отец же его был знатным купцом, обладателем несметных богатств. Звали его Хабрур, а имя сына его, того самого наездника, было Абу-л-Хайджа. До дома же его был целый день быстрого хода. И когда наступила ночь, облачился Абу-л-Хайджа в одежды свои, сел на скакуна своего, опоясался мечом, взял с собой одного из рабов своих по имени Маймун и двинулся скрытно, под покровом темноты. Так скакал он всю ночь, пока не приблизилось утро. Тогда подъехал юноша к некоей горе и вошел в расположенную там пещеру, вместе со скакуном своим и рабом Маймуном. Потом препоручил он коня рабу, а сам отправился посмотреть на дворец, в коем обитала прекрасная Захира. И увидел он, что это дворец великолепный. Так следил он за всеми входящими и выходящими, пока не прошла половина ночи. Тогда вернулся Абу-л-Хайджа в пещеру и заснул, положив голову на колени рабу Маймуну. И пока он спал таким образом, как вдруг разбудил его раб Маймун. Абу-л-Хайджа и говорил ему: «В чем дело?» Тот отвечает: «Господин мой, я слышу какой-то шум внутри пещеры и вижу слабый свет». Поднялся тогда молодец, посмотрел на тот свет. После вышли они вместе с рабом из своей пещеры и пришли к другой пещере, что была далеко от первой. Тогда юноша сказал рабу своему: «Посиди, а я пока посмотрю, в чем дело». И он ушел на некоторое время, проник в самую глубину той пещеры. Шел он, шел и попал в подземелье, а там были окошки, из которых изливался свет. Приник Абу-л-Хайджа к одному из окошек, посмотрел и увидел роскошный покой, уставленный удивительной золоченой утварью, а в нем — Захиру — красавицу в окружении сотни мужчин. И все они ели, пили и веселились. Тогда вернулся молодец к Мамуну и сказал ему: «Немедленно доставь сюда, братец, Абу-л-Хайлуджа». А был Абу-л-Хайлудж наиближайшим и самым дорогим другом Абу-л-Хайджа. Абу-л-Хайлудж был сыном вазира, и вместе с Абу-л-Хайджа и Маймуном были они самыми сильными молодцами, так что не было с ними на войне сладу. И раб Маймун тотчас же вскочил на коня, поскакал и ехал всю ночь. Когда же прибыл он к другу господина своего и поведал ему о происшедшем, тот сказал: «Аллаху мы принадлежим и к Нему возвращаемся». Потом сел он на скакуна своего, разбудил наидражайшего из рабов своих и отправился в путь. Прибыл он к той пещере, вошел и приветствовал друга своего. Абу-л-Хайджа же рассказал ему о том, как случилась у него любовь с Захирой, и сообщил о том, что видел в глубине пещеры. Абу-л-Хайлудж подивился всему этому. Друг же его поведал ему, что хочет напасть на тот покой Захиры, однако без него чувствовал себя не силах совершить такое. Когда же наступила ночь, услышали они гомон, смех и шум речи. Абу-л-Хайджа сказал Абу-л-Хайлуджу: «Пойди и сам посмотри, чтобы не гневался ты на друга своего». Пошел сын вазира, посмотрел, поразился прелести и красоте царской дочери и сказал: «Да, это Захира, обладательница румяных щек, усыпанной драгоценностями короны, сиятельного лба, золотых украшений и роскошного стула с серебряными гвоздями и золотыми кольцами. И красавица эта среди гостей своих словно развернутый стяг». Потом сказал он: «Но братец, сообщу я тебе нечто, чего ты не знаешь». Сказал Абу-л-Хайджа: «Что же?» Сказал друг его: «Брат мой, нет сомнения в том, что покой этот подземный служит для развратных удовольствий, ибо ходят сюда ночью