Уладив последние детали, Людовик покинул свою мать. "Прекрасный и нежный сын, я больше никогда тебя не увижу", — так сказала она ему, по словам Менестреля из Реймса. Это была хорошая возможность для постановки душераздирающего прощания, которое могло бы напомнить нам, что в 1226 году Бланка также во время отъезда в крестовый поход видела своего мужа в последний раз. По словам Менестреля, который, несомненно, добавляет пафоса, королева-мать сопровождала своего сына еще три дня, пока он не приказал ей вернуться:
"Моя добрая мать, по вере, которой я обязан тебе, возвращайся. Вам есть чем заняться, ведь я назначил вас опекуном моих троих детей, Людовика, Филиппа и Изабеллы. Я не легкомысленно доверил их вам, ибо уверен, что о них будут хорошо заботиться и что мое королевство будет хорошо управляться". Тогда королева, его мать, ответила ему, плача от умиления: "Дорогой сын, что ты имеешь в виду, когда приказываешь мне немедленно вернуться? Как может мое сердце вынести расставание с тобой? Оно должно быть тверже железа, чтобы не расколоться на две части, ведь ты был самым лучшим сыном для своей матери". При этих словах благородная дама упала в обморок на руки своего сына, который поспешил подхватить ее. Как только она пришла в себя, она опустилась на колени и сказала ему, перед уходом: "Увы, прекрасный дорогой сын, я никогда больше не увижу тебя в этой земной жизни".
Вернувшись в Париж, Бланк Кастильская организовала свое правительство. Она была окружена советом компетентных людей, среди которых преобладали церковники: Жан де ла Кур, епископ Эврё, Гийом де Бюсси, епископ Орлеана, Адам де Шамбли, епископ Санлиса, Гийом Овернский, епископ Парижа, затем его преемник Рено де Корбей, Филипп Беррюйер, архиепископ Буржа, Эд Риго, архиепископ Руана, Анри Корнут, архиепископ Санса, Этьен, декан Сент-Этьен Орлеанский, к которым следует добавить несколько дворян, таких как братья Ги и Эрве де Шеврёз, Жоффруа де ла Шапель, Рено де Три, Пьер д'Эрненкур, Николя де Овилье и Этьен де Сансер. За четыре года своего правления, с 5 июня по декабрь 1248 года, Бланка издала 43 акта: 12 в 1249 году, 7 в 1250 году, 9 в 1251 году, 10 в 1252 году. Все они касались текущих дел: выделения дарений, гарантий по кредитам, возмещения расходов, исполнения решений, принятых по итогам расследования 1247 года, взыскания сумм, причитающихся по судам. В течение этих четырех лет мы даже становимся свидетелями институциональной инновации, когда судебные заседания курии участились. Парламенты, постепенно становились отдельными судебными органами. "Начиная с 1250 года, их автономная функция неоспорима", — пишет Жерар Сивери, приводя конкретные случаи. Парламент от 21 февраля 1250 года, во время которого было достигнуто соглашение между горожанами и епископом Шалона; парламент 1251 года, который принял решение о расследовании тяжбы между владыкой Пуа и эшевенами этого небольшого городка; парламент сентября 1251 года, во время которого Бланка сама присутствовала при подписании соглашения между коммуной Нуайон и аббатством Сент-Элой. Управление регента было эффективным и иногда новаторским. Вначале ей помогал ее сын Альфонс де Пуатье, который присоединился к брату в крестовом походе только 25 августа 1249 года. Что касается Людовика, то он был в курсе дел королевства и принимал множество решений, не всегда эффективных, поскольку новости доходили до него с опозданием в несколько месяцев. Но он был полностью уверен в способностях своей матери. И в этом он был прав.
Бланка следила за Генрихом III, который мог воспользоваться отсутствием французского короля, чтобы попытаться вернуть владения во Франции, как Филипп Август воспользовался отсутствием Ричарда Львиное Сердце, чтобы вторгнуться в Нормандию. Но Генрих III не был Филиппом Августом. Его первым шагом действительно была попытка запугивания: он пригрозил высадкой на континенте в августе 1248 года и поставил продление перемирия в зависимость от возвращения потерянных территорий. Но вполне вероятно, как предполагает Матвей Парижский, что это была всего лишь ширма, призванная оправдать введение нового налога в Англии. В любом случае, Бланка отреагировала быстро, попросив Папу отлучить Генриха от церкви, если он попытается что-то сделать. Затем Генрих отправил своего брата Ричарда Корнуолльского и Симона де Монфора в Париж для ведения переговоров. Бланк приняла Ричарда "как мать своего сына", и к Пасхе 1249 года он был в Мелёне. Перемирие было продлено до 24 июня 1250 г. Поскольку Генрих также принял обет крестоносца, Бланка попросила Папу оказать на него давление, чтобы и он уже уехал.