Историография долгое время была введена в заблуждение тем, что при его правлении королевские владения сильно выросли, и обобщила его характер одним словом ― Бувин. Ослепительная победа в битве при Бувине в 1214 году стала итогом сорока трех лет правления, но за этим ярлыком, полученным за один день, скрывается очень темная личность.
На самом деле, этот человек был болен физически и психологически. По мнению современных врачей, во время крестового похода он заразился, помимо малярии, злокачественной лихорадкой, которую английские хронисты называют лихорадкой Арнольдина, иначе известной как потница, проявляющаяся приступами высокой температуры, ознобом, шелушением кожи, выпадением ногтей и волос, а также нервными расстройствами. До ранней потери волос у Филиппа была всклокоченная шевелюра, из-за чего он получил прозвище "maupigné valet" (всклокоченный), и которое он передал своему второму сыну Филиппу, родившемуся от Агнессы Меранской в 1200 году и получившему по этой причине прозвище Hurepel (Юрпель, Лохматый).
Нервное расстройство, сопровождавшее эту болезнь, объясняет перепады настроения, упомянутые в Chronique de Tours (Турских хрониках). Иногда король запирался на несколько дней в одиночестве, в течение которых не хотел никого видеть. Это также влияло на его сексуальную жизнь, вызывая фазы временной импотенции. По мнению Джона Балдуина, лучшего современного эксперта по Филиппу Августу и его правлению, внезапное отвращение короля к Ингебурге могло быть вызвано именно этой причиной: "Фобии являются одним из психологических последствий потницы и могут помочь объяснить такое поведение", которое церковники в 1201 году приписали колдовству, совершенному молодым датчанином. Это бессилие было временным: по словам его окружения, Филипп Август был дамским угодником; он имел еще много детей, от своей третьей жены и от своих любовниц, включая "некую даму из Арраса", которая, между 1205 и 1209 годами, родила ему внебрачного сына названного Пьером-Шарло, ставшим впоследствии епископом Тура или Нуайона.
Жестокий, гневливый, беспринципный, не брезгующий лжесвидетельством или предательством, очень суровый как со своим окружением, так и с политическими партнерами, Филипп Август с недоверием относился и к членам собственной семьи. После возвращения из крестового похода он жил в страхе перед убийством, будучи убежденным, что Ричард хочет отравить его, и опасаясь заговоров среди близких ему людей: в 1205 году он казнил нормандского священника, которого подозревал в желании убить его. Жуанвиль в своей Vie de Saint Louis (Жизни Святого Людовика) рассказывает, что он рекомендовал своему внуку быть безжалостным: "Он добавил, что никто не может быть хорошим правителем своей страны, если не умеет отказывать так же смело и сурово, как и давать".
Филипп также был очень набожным, благочестивым и даже фанатичным, участвуя в процессиях "со вздохами и слезами", ненавидя богохульство, вплоть до того, что рыцарь, который при нем выругался, был брошен в воду, по словам Ригора, который поздравил его с этим, а также радовался его антиеврейскому рвению: "В 1192 году Филипп, воспламененный святой ревностью к вере, неожиданно прибыл в замок Бри-Конте-Роберт и предал огню более 80 собравшихся там евреев". Король ненавидел ереси, а также новаторские идеи в религиозных вопросах, что могло стать причиной противостояния с его сыном Людовиком, который был более открыт для диалектических дебатов.