Бланка Кастильская, которая сама была пешкой в великой матримониальной игре между Филиппом Августом и королем Иоанном, была хорошо подготовлена к подобным династическим играм. Научившись на примере своего свекра, она полностью осознала ценность этих маневров и широко использовала браки в качестве дипломатического оружия.
Эффективное управление государством, финансами и обороной
В 1200-х годах Бланка также могла возможность наблюдать за работой правительства, знакомиться с curia regis (королевской курией), собранием, которое король созывал всякий раз, когда хотел узнать мнение баронов, епископов и представителей городов, чтобы принять решения по вопросам правосудия, управления и политики. Она видела, что эти большие собрания становились все более редкими, и что для решения текущих вопросов король работал с небольшим кругом советников, людей осведомленных и компетентных, часто незнатного происхождения, из низших слоев дворянства. Филипп Август, не доверявший авторитету лиц, занимавших высокие должности, не назначал канцлера с 1185 года и сенешаля с 1191 года. Бароны, считавшие себя естественными советниками сюзерена, были очень недовольны таким развитием событий и враждебно относились к новым людям, чье скромное происхождение они презирали и кто, по их мнению, узурпировал должности, принадлежавшие им по праву. Хотя они не осмеливались встать в оппозицию государю, которого они боялись, они с надеждой ожидали первого же ослабления королевской власти, чтобы взять на себя управление делами, как это позже испытает на себе Бланка.
Пока же они гнули спину, терпели все более частые вмешательства королевского правосудия в их владениях и все более тщательные расследования их делишек. Для этого Филипп использовал процедуру расследований, посылая на место комиссаров для сбора жалоб и обращений в королевскую судебную систему, а также для составления отчетов о местных ресурсах и количестве рыцарских земельных владений. Это стремление получить лучшее представление о домене, а также о фьефах, преследующее в основном фискальные и военные цели, четко прослеживается в Registrum Guarini, описании и инвентаризации владений, организованном братом Гереном. Registrum Guarini, с гораздо меньшими подробностями, напоминала Domesday Book (Книгу Судного дня) по французски.
Забота об эффективности управления страной была очевидна, и это была новая забота. Самые впечатляющие успехи касались финансов. Пожалуй, никогда в истории Франции правительство не имело такого благоприятного финансового положения, как при Филиппе Августе. Бюджета как такового не существовало: наместники отправляли поступления от различных доходов и расходовали денежные средства непосредственно на местах, что затрудняло оценку общей ситуации с доходами и расходами на уровне королевства, тем более что они были невероятно разнообразны и включали в себя недоимки и авансы, находящиеся в неописуемом беспорядке. Королевские счета начала XIII века больше напоминают инвентаризацию, чем классическую систему бухгалтерского учета. К обычным, или доменным, доходам относятся цензы, тальи, штрафы и другие продукты правосудия, вырубка королевских лесов, канцелярские пошлины, наследственные пошлины, рельефы и другие феодальные повинности, амортизационные пошлины, выплачиваемые церквями, с покупки земель, и многое другое. С ростом королевских владений во время правления Филиппа эти государственные доходы чрезвычайно возросли. Кроме того, были и необычные доходы, разнообразие которых иллюстрирует безграничную изобретательность правителей в фискальных вопросах: откупы с городов вместо предоставления королю военных контингентов, которые составляли, например, 4.000 ливров с Парижа, 3.000 с Бурже, 1.500 с Орлеана, 1.000 с Этампа, обложение великих вассалов пошлиной, причитающейся при каждой смене владельца фьефа, замена военной службы вассалов денежными налогами, конфискация с 1180 года имущества евреев, которых то арестовывали, то освобождали за выкуп в 15.000 марок, то изгоняли, как в 1182 году, со списанием долгов им населению, за исключением пятой части, подлежащей уплате в казну, затем им было разрешено вернуться в 1198 году и они должны были платить специальный налог. Однако любимой мишенью королевских налоговых органов была церковь, богатство которой не давало покоя всем государям. "Он даже церкви своего собственного королевства обложил одиозными и чрезвычайными поборами без всякой пощады", — пишет Ригор, и в этой области Филипп Август проявил безграничную жадность. Английским прелатам, которые жаловались на налоги короля Ричарда, архиепископ Лиона Жан де Бальмеи отвечал: "Уверяю вас, что ваш король — отшельник по сравнению с королем Франции. В прошлом году он осмелился вымогать у церквей, и особенно у монастырей, деньги, которые должны были пойти на содержание и оплату его солдат". Эти эксцессы иногда встречали такое сильное сопротивление, что Филипп был вынужден отказаться от некоторых проектов, таких как сбор знаменитого "налога Саладина", десятую часть всех церковных доходов, в 1188–1189 годах.