Но в ее глазах он заметил не только восхищение, но еще и удивление. Ее муж, как теперь стало понятно, был неважным любовником, но она не могла не знать тела мужчины. Это для нее не было открытием. Удивление на ее лице было отражением того удивления, которое испытывал он сам, прикасаясь к ее упругому животу, маленькому круглому пупку, округлым бедрам. И чуть ниже.
Из его горла вырвался стон, когда она положила руку на его напрягшуюся плоть. Когда ее рука опустилась вниз, а затем снова поднялась, Мэтью сомкнул веки с такой силой, что перед глазами появились белые звездочки. Если она продолжит так делать, то он не продержится и пары секунд. Нет, он хочет сначала войти в нее и лишь тогда погрузиться в забытье.
– Грейс, нет, – сдавленным голосом пробормотал он и взял ее за запястье.
– Разве тебе не нравится это? – неуверенно спросила она.
– Не в этом дело, Грейс. Просто тогда все кончится очень быстро.
Она понимающе кивнула. И снова улыбнулась. Это была улыбка сирены и ведьмы одновременно. Грейс подняла руки и быстра развязала сначала один, а затем другой узелок на бретельках сорочки. Воздушная ткань мгновенно соскочила вниз, обнажив белую грудь с розовыми сосками.
У Мэтью перехватило дыхание. Теперь на Грейс совсем ничего не было. Правда, он прекрасно видел ее тело и сквозь сорочку, но сейчас знал, что уже ничто не отделяет ее роскошное тело от его рук. Ее грудь была просто потрясающей. Полная, упругая, увенчанная двумя розовыми бутонами сосков.
У нее были довольно широкие, но стройные бедра, длинные, красивой формы ноги, узкие щиколотки и маленькие изящные ступни.
Перед ним сидела сама Ева. Венера. Диана. Она была воплощением той мечты, которая неотступно преследовала Мэтью долгими бессонными ночами и в одинокие дневные часы.
Она была прекраснее, чем все богини, олицетворяющие женскую красоту. Она была Грейс. Скоро она станет его. И это произойдет сейчас.
Грейс не отрываясь смотрела на его обнаженное тело, и в ее глазах он снова видел восхищение, смешанное с удивлением. Ее щеки покрывал темный румянец. Казалось, она даже немного боялась, что его большое тело просто сокрушит ее, раздавит собой.
Ждать больше он не мог, но и действовать поспешно не хотел. Ему не следовало забывать, что эта женщина в каком-то смысле все еще невинна и с ней надо обращаться очень осторожно.
Мэтью опустился между ее ног и снова уловил ту смесь запахов мускуса и жасмина, которая так потрясла его воображение еще там, на лужайке в лесу, где он нашел Грейс спящей. Но сейчас запах был сильнее. Это был зов плоти, возбуждающий и дурманящий. В голове Мэтью мелькнула мысль, что он не забудет этот запах до конца своей жизни.
Грейс положила ладони ему на плечи, осторожно погладила его грудь.
Она была для него как дождь в пустыне, как уставленный яствами стол для умирающего от голода. Она была Грейс.
Ее грудь казалась ему совершенным творением природы. Заворожено глядя на эти две покачивающиеся перевернутые чаши, он протянул руку и потрогал розовый сосок.
С ее губ сорвался тихий стон, и она, запрокинув голову, выгнулась ему навстречу. Ей нравилось то, что он делал, и она жаждала продолжения. Мэтью стал гладить ладонью ее грудь и живот. Тело Грейс отзывалось на каждое его прикосновение, слегка приподнималось верх, словно тянулось за его рукой.
Значит ли это, что она готова?
Познания Мэтью в этом вопросе ограничивались рассуждениями школьного друга на эту тему, когда-то вычитавшего что-то в книге. И эти познания теперь было практически невозможно применить на практике. Особенно с такой женщиной, как Грейс.
Он наклонился и поцеловал ее в губы, но теперь поцелуй уже не мог погасить разгоревшийся в его теле пожар. Их языки сплелись, а тела от циркулирующего в них напряжения сделались горячими и влажными. Ее бедра приподнялись, приглашая его.
Мэтью посмотрел ей в лицо. Глаза Грейс казались невероятно огромными и черными.
Так была ли она готова? Он не знал. Если она сейчас остановит его, вряд ли он сможет это пережить.
Он приподнял свои бедра и приготовился войти в нее. Теплая влага обволокла его. Сердце Мэтью застучало быстро и ритмично, разгоняя жар по всему телу от горла до самых кончиков пальцев на ногах.
Наконец он вошел в нее.
И мгновенно почувствовал сопротивление. Ее плоть, обхватившая его плотным кольцом, изгоняла его, противостояла его напору.
Он предпринял еще одну попытку.
И Грейс застонала.
Мэтью остановился, замер в ожидании. Судорожно втянул в легкие воздух. Ему вдруг стало трудно дышать. Господи, только бы она не испугалась и не остановила его. Только не сейчас.
– Все в порядке, Грейс? – спросил он голосом, который ничем не напоминал его собственный.
Она слегка приподнялась, и Мэтью снова ощутил под собой ее теплую шелковистую плоть. Перед его глазами вспыхнули белые звездочки, и он провалился в темную пропасть.
– Ты слишком большой, – с сомнением проговорила она. – Мне кажется, ничего не получится.
В висках Мэтью шумела кровь, и он не мог даже разобрать, что ему говорила Грейс. Стиснув зубы, он попытался взять под контроль переполнявшие его чувства и ощущения.
– Держись за меня, – сказал он.
Что, если он сделает ей больно? А если она передумает? Это убьет его, но, тем не менее, он должен заставить себя остановиться.
«Пожалуйста, только не передумай», – мысленно молил он Грейс.
– Попробуй еще раз, Мэтью, – прошептала она, хватаясь за его плечи, как будто это был якорь, привязывающий ее к действительности.
Он поднял голову и посмотрел на нее. В ее глазах он заметил неуверенность, ее тело била дрожь. Мэтью испытывал сходные чувства. Каждая его мышца болела от напряжения.
Мэтью снова попытался войти в нее. На этот раз толчок был сильнее. Пальцы Грейс впились в его плечи. Ее лицо сейчас выглядело бледным, глаза она закрыла, словно боялась показать, что ей больно. На шее часто-часто пульсировала крошечная жилка.
Внутренний голос нашептывал Мэтью, что, как человеку чести, ему следует прекратить это. Но сейчас он просто был не в силах думать ни о чести, ни о совести, ни о чем-либо вообще.
Еще толчок, и снова сопротивление. И вдруг чудесным образом это сопротивление ослабло, плоть расступилась под его напором. Грейс вскрикнула, но как будто не от боли, а от удивления. Его обволокло восхитительным пульсирующим теплом. Мэтью хотелось продлить это мгновение до бесконечности – Грейс была его.
Это чувство было просто невероятным, ни на что не похожим, незнакомым. Она вдруг стала частью его, а он стал частью ее.
– Боюсь, я делаю тебе больно, Грейс, – хрипло проговорил он. Она тяжело дышала, ее лицо выглядело напряженным.
– Нет, – запротестовала она, ее пальцы еще сильнее впились в его плечи. Как будто она хваталась за выступ скалы, спасаясь от бушующих волн, которые грозили в любое мгновение опрокинуть ее в бездну хаоса.
Он немного продвинулся вперед, и его тут же накрыло волной восторга и наслаждения. Его голова закружилась и сделалась странно легкой. Грейс тихо вскрикнула и выгнулась ему навстречу, два розовых соска уперлись в его грудь. Мэтью снова покачался, слегка продвигаясь вперед. Появившаяся влага позволила ему двигаться легче, сопротивления уже не ощущалось.
Он запрокинул голову и вышел из нее. Потом снова вошел, но уже энергичнее, без боязни сделать что-то не так. Весь окружающий мир сжался до размеров тела Грейс, ничего другого для Мэтью сейчас не существовало. Сжигаемый неведомой силой, он начал двигаться быстрее. И с каждым толчком его неистовство нарастало, его жажда превращалась в нечто неуправляемое, не поддающееся контролю сумасшествие.
Время перестало существовать, пространство превратилось в бесконечную по протяженности черную пропасть. Существовали только Грейс и его жажда.
Он стал двигаться еще быстрее, в нем появилась даже безжалостность. Казалось, его собственным телом овладели некие потусторонние силы, которые управляли им словно марионеткой. Больше сдерживаться он не мог.