– Что ж, я готова последовать за вами, милорд, – холодно проговорила она.
С подчеркнутой уверенностью она положила расческу на серебряный поднос с красиво выгравированной буквой Л. «Лансдаун», – произнесла про себя Грейс. Хотя за этим Л. могло скрываться все, что угодно, начиная от «лунатик» и заканчивая «лжец».
Задумчивый взгляд маркиза снова остановился на ее лице, как будто в эту минуту он решал какую-то загадку. Грейс уже приготовилась выслушать поток насмешек, но вместо этого он просто указал ей рукой на лестницу.
Они снова спустились в гостиную. Вчера она покинула ее, пытаясь отыскать путь к спасению. Кругом горели свечи, языки пламени отражались в полированных деревянных панелях, мерцали яркими точками на покрывавшей стол шелковой скатерти, столовых приборах и хрустальных бокалах.
Весь дом был убран с изысканным вкусом. Ничто здесь не напоминало о том, что это тюрьма, клетка с сумасшедшим. Только разве что ужасный стол в другой комнате, к которому Грейс была привязана. И если не обращать на него внимания, то можно было бы подумать, что этот дом – настоящее любовное гнездышко.
Грейс покраснела. Даже если этот милый домик и в самом деле был предназначен для любовных утех, то это не значило, что она должна исполнять навязываемую ей роль.
Он подошел к ней сзади.
– Все остывает.
Ее мышцы непроизвольно напряглись. Она была совсем одна с этим непредсказуемым монстром.
Правда, когда они сели за стол, Грейс снова посмотрела на маркиза и подумала, что вообще-то он не слишком похож на чудовище. Он даже не поленился надеть элегантный черный костюм и повязать шейный платок. Но лицо его было напряженным и задумчивым. И настороженным. Тяжелые веки полуопущены, что придавало ему еще и немного загадочный вид. Как будто у него имелся какой-то секрет, который нужно было скрывать.
Вероятно, из-за обилия этих секретов он и лишился рассудка.
Мэтью поставил перед ней тарелку с едой, а потом прошел к буфету и взял тарелку для себя. Маркиз двигался настолько изящно, что Грейс, завороженная этим зрелищем, забыла обо всем на свете и не сразу подумала о том, что последний раз обедала в такой обстановке много лет назад. Ей тогда было шестнадцать. А потом она сбежала из дома отца.
Маркиз сидел на другом конце стола и снова смотрел на нее пристальным, изучающим взглядом. По спине Грейс пробежал холодок. Хотя она очень устала, ей пришлось напрячься и выпрямить спину. Мэтью не должен был догадаться, что она готова в любой момент просто-напросто потерять сознание. И все же от его глаз не укрылось, в каком состоянии находилась его гостья. Но она не собиралась делиться с ним воспоминаниями о своем прошлом. Это касалось только ее, и никого больше.
Она ничего ему не ответила, и маркиз снова взял инициативу в свои руки.
– У меня не всегда хороший аппетит, хотя миссис Файли прекрасная кухарка.
– Еду готовит жена Файли?
– Да. И убирается в доме тоже она. Она, Файли и Монкс – вот и вся моя прислуга.
Грейс удивленно приподняла брови. Даже сумасшедшему маркизу по идее полагалось бы иметь больше слуг. Еще одна загадка.
– Ешьте спокойно. Здесь нет яда. Монкс и Файли привезли вас сюда не для того, чтобы отравить, а совсем с другой целью.
– Что вы хотите от меня? – с показной уверенностью спросила она, хотя страх распустил свои ледяные щупальца по всему ее телу.
Мэтью широко улыбнулся, как будто она сказала что-то смешное.
– Продолжайте смотреть на меня вот так же, и я открою вам эту страшную тайну.
Грейс вспыхнула и опустила глаза.
Ее пугал его немигающий, пристальный взгляд, но она не могла не замечать внешней привлекательности Мэтью, завораживающей, изысканной, невольно приковывают щей к себе внимание. Целых девять лет она была замужем за пожилым человеком, и все это время не обращала внимания на других мужчин. И вот неожиданно перед ней появился молодой мужчина, чья красота заставляла трепетать ее сердце.
Глядя в свою тарелку, Грейс чувствовала, что ее щеки все еще продолжают полыхать. Она отрезала кусочек мяса и положила в рот. Несмотря на шквал эмоций, бушевавший в ее груди, она просто умирала от голода.
Ощутив знакомый вкус приправленного специями антрекота, Грейс закрыла глаза. Маркиз не должен увидеть ее слез, слишком уж это было жалкое зрелище – рыдающая над куском мяса голодная женщина.
Вкусная еда мгновенно пробудила воспоминания. От них она так и не смогла избавиться. В годы лишений память с особой настойчивостью рисовала ей картины достатка, царившего в ее родном доме.
«Спокойно, – мысленно приказала она себе. – Контролируй ситуацию, Грейс». Дрожащей рукой она взяла бокал вина и сделала глоток. Но прохладный ароматный херес не успокоил ее, а его вкус с еще большей ясностью и безжалостностью напомнил ей о том, что она потеряла.
– Вам не слишком к лицу весь этот маскарад, – лениво проговорил маркиз, чтобы как-то заполнить образовавшуюся паузу. Он взял свой бокал и тоже сделал несколько глотков. – Полагаю, к настоящему моменту вы уже поняли, что убитая горем вдова – это не тот образ, который мог бы обезоружить меня.
Она постаралась проигнорировать эту насмешку.
– О чем вы говорите? О каком маскараде?
Мэтью с нетерпеливым выражением лица наклонил бокал в ее сторону.
– Для второго акта вам придется переодеться. В спальне для вас приготовлен целый шкаф всяких нарядов.
– Я не знала, что мне нужно это сделать. – Ее сердце на мгновение замерло в груди. Выходит, ее появления здесь ждали. Для нее приготовили даже одежду… А если это так, значит, эти люди постарались сделать все для того, чтобы она не смогла сбежать отсюда.
Она быстро взяла бокал и сделала еще несколько глотков, чтобы успокоить взвинченные нервы. Разумеется, тот вопрос, который она собиралась задать маркизу, мог вызвать его неудовольствие, но она должна была спросить:
– Милорд, где мы находимся?
Откинув прядь волос со лба, маркиз бросил на Грейс подозрительный взгляд.
– Мадам, какой смысл притворяться и дальше?
Похоже, ничто не могло поколебать уверенность маркиза в том, что она замешана в каком-то заговоре против него.
– Но почему вы не можете ответить на мой вопрос?
Взгляд маркиза сделался задумчивым. Он продолжал крутить пустой бокал. У него были красивые пальцы, тонкие, длинные, но крепкие и энергичные.
Неужели эти пальцы в скором времени причинят ей боль?
Он нетерпеливо вздохнул.
– Потому что не вижу в этом смысла. А меня раздражает все пустое и наигранное, – проговорил он, упершись в нее взглядом. – Но раз уж это вас так забавляет, что ж, я не прочь немного подыграть вам. Ведь как-никак вы моя гостья. Мы находимся с вами в одном из глухих уголков Сомерсета, в двадцати милях от Уэльса.
– И как давно вы живете здесь?
На его лице появилась злая ухмылка, но через мгновение она исчезла.
– Вы ведь хотели спросить, как давно это случилось с моими мозгами? Так? Я не ошибся? – Грейс молчала, и через мгновение он заговорил снова: – Я заболел в четырнадцать. А теперь мне двадцать пять.
Они ровесники, с удивлением отметила про себя Грейс. Она вдруг почувствовала, что именно в эту минуту между ней и маркизом устанавливается какая-то тесная связь. И надо сказать, это ей не было неприятно.
– Значит, получается, вы живете в заключении вот уже одиннадцать лет.
Да, целых одиннадцать лет он вынужден терпеть грубость своих охранников, целых одиннадцать лет полной изоляции и целых одиннадцать лет сумасшествия. Ему не хотелось думать о своих злоключениях и жалеть себя. Какой в этом толк?
Маркиз равнодушно пожал плечами.
– Могло быть и значительно хуже. Если бы не… доброта моего дяди. – Он слегка прикусил нижнюю губу. – Благодаря его участию и заботе меня оставили здесь, а не поместили в сумасшедший дом. Думаю, там я бы точно не смог выжить.