Окна задраены наглухо, веревку из одной камеры в другую не перебросишь, «дорогу» не натянешь, «коня» по ней не пустишь. Для того администрация и провела в камеру вентиляцию, чтобы не было таких вот информационных «сквозняков». Был еще способ передачи информации – перестукивание через батарею парового отопления. Лукомор знал такую азбуку из двадцати восьми букв, умел туковать, но поймут ли его в соседней камере? Не те сейчас времена, обмельчал народ. Даже через «очко» к людям не докричишься. А был такой способ – сливалась вода в унитазе, и через гулкую пустоту в нем налаживался разговор.
И времена меняются, и нравы. Сейчас в ходу мобильные телефоны. Вынул из-под матраса, набрал номер, и ты – король. А если все так просто, зачем гонять «коней» и туковать?.. Но непросто все. Администрация подложила братве свинью, заглушила сигнал сотовой связи. Завезли аппаратуру, пару лет настраивали, доводили до ума, а в начале одиннадцатого года врубили систему на полную мощь, и мобильники превратились в бесполезную игрушку. В принципе все правильно: в некоторых случаях всего лишь один звонок на волю мог развалить уголовное дело.
Лукомор тоже пытался развалить свое дело, но пока ничего не получается. Менты взяли его в оборот крепко. И кочегар, который сжигал тело Кристины, не отказывается от своих показаний, и Штрих во всем признался – под роспись в протоколе. А признание, как известно, королева доказательств. И эта королева плотно села Лукомору на шею, руками давит на горло, ногами – на грудь. Королева. Царевна‑лягушка. Жаба…
Менты знают свое дело – Демона и Штриха держат в одном изоляторе, а Лукомора в другом. И связи с внешним миром его лишили. Вернее, пытаются лишить… Связь с братвой Дмитрий Андреевич поддерживал через своего адвоката, которого ни по каким законам нельзя лишить посещений.
А Миша Солодкий еще тот живчик, без мыла в любую щель. Молодой, но ранний. Худощавый, узколицый, нос такой острый, хоть консервы открывай. Лукомору известен был такой тип людей – хитрых, юрких, пронырливых. У таких пройдох взгляд обычно скользкий, бегающий, но Миша знает о своих недостатках и работает над собой. Взгляд у него спокойный, прямой, и суеты в нем нет, речь хорошо поставлена, голос ровный, выдержанный, но Лукомор чувствовал нервные вибрации у него в душе.
Миша первый предупредил его об опасности, это ему в плюс. Но он еще должен был вытащить его отсюда – хотя бы под залог, но у него ничего не получается. Дело на контроле у большого московского начальства, приняты все меры к сдерживанию Лукомора. Все возможные меры…
Миша крутится, барахтается, но воз и поныне за решеткой. Отсюда чувство вины и беспокойство.
И сейчас он чувствовал себя не в своей тарелке, хотя и пытался держаться бодрячком.
– У Пекаря был? – спросил Лукомор.
Илья Семенович Пекарев заведовал его финансовыми делами. Как финансист, он мужик не особо талантливый, звезд с неба не хватал, зато Дмитрий Андреевич не сомневался в его преданности. Почти не сомневался…
– Да, конечно! – кивнул Миша. – Привет вам передавал!
– Привет?
– Сказал, что волна пошла на спад. Сами знаете, как на ваш бизнес набросились…
Лукомор кивнул. Набросились, это верно. Как шакалы, со всех сторон набросились. Сам городской глава отмашку дал, и понеслась – проверка за проверкой, штрафы за штрафами. Магазины трогать не стали, все-таки социально значимые объекты, а ночной клуб и рестораны временно закрыли. И автосервисам досталось… Но если волна пошла на спад, значит, не все так плохо, как могло быть. Во всяком случае, хотелось на это надеяться.
Пекарь отстегнул Мише, оплатил его работу. Солодкий не один в этом деле, он во главе процесса, который нуждается в хорошей смазке. Выжимка из вечнозеленых купюр – самое то.
Много денег ушло и на силовое решение проблемы. С нужным человеком Лукомор связался еще в изоляторе временного содержания, в общих фразах объяснил, что нужно делать, но не сказал, кого именно нужно убрать. С человеком Ипатия встречался Миша, он растолковал ему всю суть, дал понять, от кого зависит решение проблемы. Ипатий все понял, назвал сумму, Миша привез деньги. Ипатий – человек старой закалки, если он сказал, то сделает. Уж точно постарается сделать.
А что именно он собирался сделать, Миша мог только догадываться. Ипатий не дурак, чтобы доверяться ему. Он сам сделал выводы, назначил цену, а за что именно, не сказал. Миша и не выпытывал: нет у него желания отвечать за соучастие в заказном убийстве… Все это хорошо, но вдруг Ипатий сам не так все понял? А может, он собирался кинуть Лукомора? Деньги взял, а с Демоном и Штрихом решать не собирался? И такое возможно… Время нынче такое, эпоха больших кидков. И малых тоже…