Грасс бросил благодарный взгляд на друга, понимая, что это он расхвалил его перед Лордом-Защитником. — Но не таких успехов, как Филип! — с энтузиазмом уточнил Кевин. — Филип у нас самый лучший. И если бы он не помогал мне с математикой, мои оценки были бы куда хуже.
— Это сложный предмет, господин Грасс, — кивнул лорд Томас с отсутствующим видом. — Цифры — вещь коварная.
— А Кевин помогает мне со слярве. Не совсем понимаю, конечно, зачем древний путаный язык тем, кто через несколько месяцев может отправиться на тот свет, но… — Филип замолк — к ним приближалась леди Анейра Картмор с дочерью. Вторая супруга Томаса Картмора приходилась юноше мачехой. Увидев Кевина Грасса, Анейра снисходительно кивнула гордой головой. Молодой человек уже был ей представлен. Кевин, в свою очередь, отвесил низкий поклон этой царственной женщине, истинной королеве бала и по красоте, и по тому королевскому достоинству, с каким она себя держала.
Рядом с Анейрой, прекрасной и холодной, как сверкающий в солнечных лучах ледник, шла, то и дело оглядываясь по сторонам, совсем юная девушка, почти девочка, пухленькая, плотненькая, маленького роста. Эта девочка была Офелия Картмор. Ее круглое личико не отличалось особенной изысканностью черт, но свежесть и восторженность юности, зажигавшие свет в круглых наивных глазах и румянец на розовых щечках, делали его привлекательным и таким милым, что не хотелось отводить взгляд. Главным достоинством ее внешности были волосы, настоящий каскад пышных и мягких кудрей сероватого "мышиного" оттенка, опускавшихся ниже бедер. Они создавали ореол вокруг ее головы, закрывали спину, как пушистая шаль.
— Анейра, это мой друг, Кевин Грасс, вы, должно быть, помните его. Он жаждал выказать вам свое почтение и быть представленным сестре.
— Видеть друзей Филипа — всегда удовольствие для меня, — Анейра милостиво улыбнулась. — Надеюсь, мы скоро снова будем иметь удовольствие принимать вас у себя дома. Офелия?..
Девушка, сияя, смотрела на Грасса снизу вверх. — Я так рада познакомиться с вами! Наконец-то! Филип о вас много рассказывал, правда!
— Кевин мечтает пригласить Офелию на танец, и, как хороший друг, я обещал исполнить его желание, — сказал Филип. — Вы позволите, Анейра?.. Танцует он не так хорошо, как делает все остальное, но, надеюсь, совместными усилиями они сумеют не врезаться в стену.
Офелия с готовностью вложила пухлую ручку в предложенную ей широкую ладонь, и странная пара — молодой волк и ягненок — отправилась занимать свое место в центре зала.
— Вперед, и берегите ноги, оба! — бросил в напутствие молодой Картмор.
— Филип, ты что! — Офелия надулась было, но тут же снова повеселела. Выполняя фигуры медленного церемонного танца, она не переставала щебетать: — Я и правда не очень хорошо танцую. Я занимаюсь каждый день, но господин Детрис — это наш учитель танцев, такой строгий! — говорит, что мне недостает легкости. А Бэзил сказал, что у меня грация большого щенка. Я бы желала иметь щенка. Я бы очень желала уметь танцевать так, как Дениза. Она сегодня такая красивая, ведь правда?
— Должно быть. Я не обратил внимания.
— Я бы так желала выглядеть, как Дениза! Хотя мама говорит, что… Да. Ой, это звучит так, как будто я напрашиваюсь на комплименты. Но я не напрашиваюсь, правда. Мама говорит, что я слишком много болтаю, и это правда. Леди не должна быть болтливой.
— Пожалуйста, болтайте. Это как раз очень любезно с вашей стороны, мне было б сложно найти тему для разговора. Вы должны простить меня, я редко разговариваю с леди, — Напряжение ума, требовавшееся, чтобы не перепутать фигуры танца, вызвало морщины на лбу Грасса.
— А я совсем не говорю с молодыми людьми! — призналась Офелия. — Нет, в самом деле, почти совсем. Мама говорит, им скучно будет с ребенком вроде меня. Конечно, у меня есть Филип и Бэзил, но братья — это совсем другое, и потом, их я тоже редко вижу. Это ведь мой первый настоящий бал, вы знаете?
— Филип мне говорил, что вы впервые выезжаете. По-моему, вы отлично танцуете. Просто прекрасно. Но я в этом не разбираюсь. Танцы мне не даются… когда я пытаюсь выделывать эти па, то чувствую себя ужасно глупо.
Он и выглядел глупо — слишком серьезный, зажатый, неуклюжий. Но его спутница это едва замечала, в восторге от того, что танцует на настоящем балу с настоящим взрослым кавалером.