Выбрать главу

Это при том, что, будь на то желание Познающего, ему, как лекарю правящей семьи и человеку высокой учености, наверняка нашлось бы местечко и в самом дворце. Тогда Кевин точно не смог бы прийти и запросто побеседовать с Велином, да и сейчас не удивился бы, если б его погнали отсюда палками. Но дверь перед ним открыл сам хозяин и, дружелюбно улыбнувшись, зашаркал, переваливаясь, в глубь дома, взмахом единственной здоровой руки предложив Кевину следовать за собой — так, словно они давно условились об этом визите, и Велин уже заждался гостя.

Оправившись от удивления, Кевин заложил за собой засов и в один широкий шаг нагнал ученого, передвигавшегося не без труда. Тот охотно оперся на предложенный ему локоть, а потом Познающий и Ищейка пошли рядом, первый — с самым спокойным и добродушным видом, второй — недоумевая, не произошло ли здесь ошибки и не спутали ли его с кем-то другим.

— Не знаю, помните ли вы меня, я — Кевин Грасс, из отряда…

— …Ищеек, разумеется. Молодой человек, который так хорошо знал слярве.

— Вам покажется странным, что я к вам заявился… — Кевин сам удивлялся своей вежливости. Может, дело было в том, что требовать по долгу службы он привык, а просить что-то для себя — нет. А может, и в том, что старый Познающий внушал ему невольное уважение, несмотря на то, что казался рассеянным простаком, почти дураком, какими часто бывают очень умные люди в повседневной жизни.

— Ну что вы! Я так и думал, что вы ко мне заглянете. Особенно после того, как мне передали книгу. Ведь вы расследовали эти убийства, а я тоже веду своего рода расследование, правда, в четырех стенах. Совершенно естественно, что мы должны делиться плодами работы.

Кабинет ученого располагался на первом этаже: большое, просторное помещение, залитое светом из высокого окна, выходившего во внутренний двор. Все было завалено бумагами, свитками, книгами, столь же многочисленными здесь, сколь бутылки — в кабинете Роули; стояло несколько чернильниц, с торчащими из них перьями — на столе, в нише окна, а вот и еще одна притаилась на полке — как будто хозяин кабинета, не имея возможности быстро передвигаться, боялся упустить, не записав ее тут же, какую-нибудь ценную мысль.

— Я, действительно, пришел спросить, пригодилась ли вам книга, и удалось ли что-то выяснить, — проговорил Кевин, поглядывая по сторонам. — Дело в том, что скоро я уезжаю из города, вероятно, навсегда. И даже если из сообщников Веррета что-то выбьют, я уже этого не узнаю. А мне хотелось бы… Хотелось бы понять. Это и привело его сюда на самом деле: последняя дань любопытству, которое зажгло в нем то первое убийство в храме Святого Сердца.

Книга — та самая, толстый том в обложке из тисненой кожи, — лежала на столе в окружении других, раскрытая. По желтоватым листам бежала хитроумная вязь значков слярве, а на самом верху правой страницы над значками нависал один, выведенный крупно, жирными линиями. Извилистая буква Х, пересеченная горизонтально. "Маэль". Сразу под ним — три одинаковых значка, означавших на слярве шестерки.

— Жаль, что отвлекаю вас от дела… — пробормотал Кевин, заметив исчирканные листы рядом с книгой. Познающий занимался переводом и, судя по хаотичным прыжкам строчек и бесчисленным зачеркиваниям, процесс шел непросто.

— О, но ведь если бы не вы, эта книга могла бы и не попасть ко мне! Наш бедный лорд Филип, по понятным причинам, вспомнил о ней не сразу.

Верно. Сперва Кевин расправился с людоедами, владевшими книгой; потом обнаружил ее среди груды хлама, что Ищейки натаскали из Дома Алхимика, и откуда книга могла пропасть без следа. Забрал, заинтересовавшись, к себе, а потом отдал вышестоящим, как полагается хорошему послушному Ищейке.

— Значит, от нее есть какой-то толк?

— Вы не представляете, какое сокровище передали нам! — Велин проковылял поближе к столу и бережно коснулся страниц. — Когда этот злосчастный Данеон, да упокоится он с миром, украл книгу из дворцовой библиотеки, он присвоил себе что-то поважнее драгоценных камней и злата, — знание, почти потерянное для мира… Это одна из тех самых двух книг… Вторая, конечно, попала в руки заговорщикам.

— Полагаете?

— Честно говоря, уверен. Как и в том, что две книги различаются. В каждой есть уникальные крупицы мудрости, пережившей столетия и гнев Святого Пастырства. Часть этих материалов уже встречалась мне в моих изысканиях, но многое я вижу впервые. И, хотя работа по переводу еще в начальной стадии, уже открыл для себя крайне интересные вещи. Я считаю чрезвычайно важным, что эта книга, так сказать, упала нам в руки, и именно в этот момент. Знаком судьбы, можно сказать! Так и заявил лорду Картмору, — Велин нежно погладил край переплета. — Не знаю, как много вы успели для себя перевести…