Вскоре вернулся, так же молча мотнул головой, — следуй, мол, за мною, — а потом проводил Кевина внутрь особняка.
В скромной комнате с выбеленными стенами его ждала Гвен. Она была занята, купала в чане мальчишку — Кевин мог только предположить, что это младший из тех двоих, которых он притащил сюда в ту роковую ночь. Поди отличи одного щенка от другого, особенно, когда у мелюзги мокрые волосы, а по лицу стекает вода! То, что щенок начал хныкать, завидев Кевина, тоже ничего не доказывало — такой эффект Кевин оказывал на многих.
Гвен нагнулась и прошептала мальчишке что-то на ухо. Он сразу успокоился, доверчиво закрыв глаза и расслабив тощие плечики, хотя не похоже, чтобы процедура, которой он подвергался, ему особенно нравилась, — щенок то и дело морщил нос и корчил гримасы.
— Рада видеть вас на ногах, господин Грасс, — дружелюбно заметила Гвен. — Как ваши раны?
— Все в порядке. Благодарю, вы и ваши воспитанницы их очень хорошо перевязали.
Как неловко было ему сидеть, пока вокруг суетились бледная Гвен, которой стоило уже давно лежать в постели, и эти девочки, передававшие корпию, бинты, спирт и прочее, — такие деловые и серьезные, хотя младшей было не более десяти!.. Кевин даже не думал тогда, конечно, просить о помощи. Собирался оставить мальчишек в приюте, и сразу уйти. Но стоило на миг прислониться к стене, как Гвен заметила кровь, пропитавшую его одежду, и Кевина, так сказать, взяли в оборот.
Он долго набирался пороху, чтобы вернуться сюда. Казалось каким-то неправильным просто исчезнуть, даже не узнав, справилась ли Гвен с очередной проблемой, которую он привнес в ее жизнь.
— Я пришел узнать, удалось ли вам что-то придумать — ну, с ними.
— Да, я так и поняла. Как видите, мальчики пока здесь. Я думаю открыть еще один небольшой приют, для мальчишек, человек на десять, для этого мне не понадобится еще один особняк, — Она прикрыла уши щенка ладонями и добавила вполголоса: — Я много говорила с ними, и, кажется, они не совсем понимали, что происходило в их доме, слава Агнцу. Не осознавали, что едят, — Гвен продолжила расчесывать влажные волосы ребенка. — Что до Лори, то как бы мне ни было ее жаль, я не сочла себя вправе оставить ее рядом с другими девочками — думаю, вы понимаете. Домой мне ее взять не позволили бы — моя золовка сама подбирает прислугу. К счастью, нашелся добрый человек, который согласился приютить ее у себя. Не волнуйтесь, она в хороших руках.
— Я не волнуюсь об этой маленькой лгунье. Будь проклят день, когда я привел ее в этот дом.
— Ну, зачем же так! — смутилась Гвен. — Конечно, если бы кто-то из девочек пострадал, было бы ужасно. Но благодаря вашему другу все закончилось хорошо.
— Ну да, пострадали только вы. Боги, все, что мы делаем, разрушает вашу жизнь, — Кевин мотнул головой в бессильной ярости. Что Филип, что он сам — если бы Гвен не встретила хотя бы одного из них, насколько счастливее бы была!
— Вы о шраме… Шрам стягивал правую щеку Гвен, как последний росчерк в истории зла, что они с Филипом ей причинили. Словно весь тот урон, что раньше скрывался внутри, проступил в конце наружу багровой меткой. — Знаете, я даже немного горжусь им, — Она смущенно улыбнулась. — Как будто я побывала в сражении. Почти как вы. Конечно, он меня не красит. Большое утешение, что я никогда не была хороша собой, а значит, и портить особенно нечего. Мои девочки, кажется, расстроились больше меня. Плохо то, что эта история сильно напугала моего супруга. Он хотел запретить мне ходить сюда, так что пришлось еще выдержать битву — и не одну — с ним и его сестрой, — Гвен протянула руку. — Дайте мне, пожалуйста, полотенце.
— Что ж, он заботится о вас. Тут его можно понять, — проворчал Кевин.
Полотенце висело на стуле неподалеку. Когда Кевин выполнил эту несложную просьбу, Гвен, вытащив воспитанника из воды, укутала его и прижала к груди.
— О да, я причиняю ему сплошные волнения — моя золовка уверена, что я сведу его в могилу, — Мальчишка почти сразу заснул, уронив голову ей на плечо. — К тому же, теперь ему приходится объяснять торговым партнерам, почему у его жены шрам на лице, как у какого-то наемника.
Кевин переминался на месте, набираясь решимости. И почему ему проще сразиться с небольшим полком или монстром из ада? Слова казались бессмысленными, пустыми — но он должен их произнести.
— Я пришел еще и потому, что покидаю город. А перед этим хотел извиниться перед вами — за все. Толку от этого никакого, знаю.
Она удивилась. — Вам-то за что передо мной извиняться? Скорее, должно быть наоборот.