— Ты — мужик. И я мужик. Слушай, а если моя Танька будет одета лучше, чем твоя Томка, ты ей тоже захочешь по кумполу дать?
— Твоя Танька никогда не будет одета лучше, чем моя Томка. Вот так вот.
— Это мы еще посмотрим, чья будет одета лучше. Вот так вот.
— Вот и посмотрим.
Сестры, дружно прислушивающиеся к разговорам на кухне, таяли от удовольствия.
— Эй, мужики, чай-то пить будем, или где?
— Чай — не водка, — хором ответили мужики.
— Ну, идите тогда, доедайте и допивайте, а то уже чаю хочется.
Мужики тяпнули еще по одной и закусили маринованными шампиньонниками.
— Эх, хороши грибочки, — крякнул от удовольствия любивший поесть Володька.
— Не люблю шампиньоны, — капризно потянула Тома. — Мне всегда кажется, что они отдают аптекой.
— А какие ты любишь? — спросил Володька. — Я тебе их достану.
— Я люблю белые.
— А не махнуть ли нам за грибами завтра? — Леха подкинул идею, ради которой, собственно, он их всех собрал. Ему нужна была большая компания, он боялся ехать один.
— А махнуть! — подхватил Володька.
Бабешки заверещали «Уррра!». Было решено в кои-то веки подкинуть детей свекровям и на машине махнуть в леса. Леха рассказал, что у них на работе кто-то ездил в Картмазово с компанией, так набрали столько, что пришлось снимать майки и завязывать узлом, потому что затарили все корзины, сумки и пакеты. Володька настаивал на Каширке, но Леха дипломатично предложил, что если они не найдут ничего в Картмазово, то поедут по Володькиному маршруту. На том и порешили.
Пошли провожать гостей к машине.
— Слушай, а как ты за рулем в таком подпитии? — забеспокоился Леха. — Оставайтесь-ка у нас с ночевкой. Места хватит.
— Правда, оставайтесь, — подхватила Татьяна, ибо тогда ей и Лехе пришлось бы спать вместе. — Можно будет и поспать подольше. Потом попросим свекровь посидеть, а сами поедем, — и она подтолкнула Томку локтем.
Томка поняла все с лету:
— А что, давай, Вов!
Володька, иной раз ездивший еще и не в таком штормовом состоянии, тем не менее согласился. Вернулись обратно, опять долго пили чай, разговаривали…
Татьяна всем постелила, всех уложила и пришла в спальню. На красивой витой тумбочке уютно горел ночник — каменный кораблик, паруса которого от света лампочки казались алыми. Похоже, муж уже спал, но это было не главным. Она вернулась на супружеское ложе в силу обстоятельств, не поправ своей гордости, и теперь все наладится. Почему-то она в это верила. Татьяна сняла халат, юркнула под одеяло и тихонько прижалась к мужу. Леха, расслабленный и благодушный, только делал вид, что спит. На самом же деле он ждал ее, как это было раньше, до всего плохого, что с ними случилось. Но в тот момент, когда она к нему прижалась, и он уже хотел ей сказать что-нибудь ласковое, обнять ее, ему вдруг показалось, что жена к нему принюхивается. Он похолодел, осторожно потянул носом, и в смешанных волнах дорогой мужской косметики, исходящих от него, Леха уловил сладковатый запах тления. Он инстинктивно резко дернулся и откатился на край огромной двуспальной кровати.
Свекрови давно уже хотелось без Таньки посмотреть, как у них там да что, заглянуть в шкафы, в сервант, в холодильник, невзначай поспрашивать детишек о том, о сем, поэтому она на удивление легко согласилась посидеть с детьми. К тому времени, как все позавтракали, наделали бутербродов и заварили в термосе чай, она уже была на месте.
Володька водил машину хорошо и спокойно, и Леха, сидя рядом с ним, поглядывал в боковое стекло на предмет хвоста и думал о том, что Володька водит машину, как какой-нибудь старпер. Он представлял себе, как сам будет гонять на бешеной скорости, доводя чайников до инфаркта, с каким шиком тормозить около какой-нибудь девчонки, предлагая ее подвезти… Гадко проскользнула мысль о своих мужских неприятностях, но Леха ее отогнал. Вчера Володька своими пьяными рассуждениями натолкнул его на очень интересную мысль, и теперь у него почти уже сложился план дальнейших действий. Самое трудное в этом плане было добыть денег, а деньги у него уже были. Во всяком случае, он надеялся, что тайник цел. Осталось потерпеть совсем чуток.
Леха провел их по лесу заученным маршрутом и затем, немного не доходя до места, всех рассеял. Слышались голоса других грибников, аукались дети, подозрительного ничего не было. Куча строительного мусора была на месте. Леха поковырял огромным охотничьим ножом возле куска арматуры, выглядывающего из-под земли, и потянул за него. Прут не поддавался. Он подкопал поглубже, дернул — и вслед за прутом из-под земли легко выскочила жестяная банка. Он ловко поддел ножом начинающую ржаветь крышку, вынул сверток, оглядываясь, проверил, то ли в нем лежит, и с легким сердцем стал искать грибы. Грибов практически не было.