— Не надо, Валюша, не надо… Это я тебе говорю… — уговаривал окончательно расквасившуюся женщину первый. — У меня есть один человек на примете, я его с тобой сведу… будешь как за каменной стеной.
АНДРЕЙ БЛАЖЕННЫЙ. ЛЕХА САВЕЛЬЕВ. ВСТРЕЧА
Неделю спустя, в пятницу вечерком, когда уже начинало смеркаться, у подъезда, где жил Андрей, остановился раздолбанный «жигуленок», из него вывалилась теплая подвыпившая компания мужиков и, гогоча, матерясь и звякая бутылками в пакетах, двинулась к его квартире. Дверь им открыла довольная и тоже уже навеселе Валентина.
Буквально через пять минут за «жигуленком» встала не менее задрипанная, но с затемненными стеклами черная «Волга» и осталась стоять. А еще спустя десять минут из подъезда вышел Андрей и зашагал в сторону остановки.
«Волга» не стала ждать, тут же развернулась и уехала, обогнав идущего Андрея. У остановки из нее вышли два молодых спортивно одетых человека и подошли к ларьку дожидаться Андрея, а «Волга» отправилась дальше. Вслед за «Волгой» с торца дома отъехала черная «бэха», тоже с тонированными стеклами. За рулем сидел бледный Леха, рядом с ним Костик Цемент, а сзади Игорек Тесто. Перед разворотом на остановку «бэха» светанула фарами «Волге» и уехала в противоположном направлении. Вскоре Леха уже гулял в «Капитанском мостике». Этот вечер на всякий случай должен был запомниться обслуживающему персоналу ресторана, поэтому гудел он по-взрослому.
Особенно не беспокоясь, Костик с Игорьком сидели в «Люське», загнанной в укромное место, и ждали, вяло переговариваясь. Скоро в дверцу кто-то торкнулся. Оказалось — Цапа. Все пошло не так и не туда. Они почему-то не рассчитывали, что Андрей ввяжется в драку, и результат оказался неожиданным: Шнурок был ранен своим же пером и в ярости порезал клиента.
Тихо матерясь, Костик с Игорьком вышли из машины и гуськом пошли за канючившим Цапой. Придя на место, они поняли, что их план провалился, зато они выполнили дело, порученное Лехой. Через десять минут Игорек отзвонился, а через полчаса они уже вели своего босса к месту. Некоторое время шли по тропинке, а затем свернули влево. Вел Костик, и было очевидно, что он хорошо здесь ориентируется. У кустов Леха увидел два темных силуэта. Один стоял, другой на чем-то сидел, видимо, на бревне или коряге, и раскачивался, тихонько поскуливая.
— Где? — вполголоса спросил Леха.
— Вот он, — ответил тот, который стоял.
Леха наклонился. Тело лежало на животе, но голова была повернута так, что можно было рассмотреть профиль. Хотя лицо было заплывшим, в крови, Леха узнал Андрея.
— Еще жив? — обратился он к Костику. Костик наклонился и опытно пощупал пульс на шее.
— Нет, босс. Пульса нет.
— После такого не живут… — подал голос стоявший рядом Цапа.
— Поверни его на спину.
Цапа носком кроссовки перевернул Андрея, Леха склонился над ним еще раз и выматерился.
— Б… Я же говорил вам, мудаки недоделанные, без поножовщины…
— Босс, он же сопротивлялся как бешеный… Шнурка порезал…
— Какого еще шнурка? — зло спросил Леха.
Парень кивнул на скулящего подельника.
— Шнурок, Серега Шнурков… В больницу его надо бы… Сильно кровь идет…
— Совсем ох…л? Может, еще неотложку сюда вызвать? Сами справимся. Цемент, давай, отвези их на хату и сделай все, что надо.
Костик кивнул.
— Давай, Шнурок, вставай. До машины дойдешь?
Цапа с Костиком подхватили Шнурка под руки и попытались поднять. Тот застонал.
— Ладно, придурки, что сделано, то сделано. Надо валить отсюда. — Леха опять склонился над Андреем, пристально вглядываясь в его разбитое лицо. — Ну вот ты и откоптил свое, сучара… Оттащите его подальше…
— Дальше уже некуда, здесь самое оно, никто не найдет.
Тело прикрыли ветками и гуськом потянулись к машинам: Леха — к своей, а четверка исполнителей — к «Люське».
АНДРЕЙ БЛАЖЕННЫЙ. БОЛЬНИЦА
Почему-то подразумевалось, что это были октябрьские праздники, вечер. Безлюдные улицы могли означать только одно: все уже сидят за праздничными столами. И от осознания этого всеобщего празднества его одиночество было щемящим и безысходным. Парк медленно поглощал прозрачной осенью, пустынностью и томил предчувствием смертельной опасности. Ощущение страха разливалось изнутри холодным оцепенением и пониманием полной безнадежности. Он прошел по пустынной дорожке и вышел к огромному металлическому кругу, на котором не было ни цифр, ни стрелок, но это были Часы. Большая красивая бабочка, покружившись над ними, присела на краешек и принялась потирать лапками. И тут произошло нечто ужасное: огромный меч, движимый невидимой рукой, с невероятной силой ударил по кругу и отсек половину, едва не убив бабочку. Она вспорхнула и тут же села на краешек оставшейся половины. Меч медленно поднялся вверх и снова ударил с невероятной силой, оставляя теперь уже четверть круга. Бабочка опять взлетела и опять тут же села на оставшийся сектор. Меч, теперь уже быстрее, поднялся и ударил ровно посередине…. Бабочка вспорхнула и вернулась обратно… С каждым разом места для нее оставалось все меньше и меньше, а меч теперь опускался ежесекундно, каждый раз со страшным грохотом уполовинивая и без того узенький сектор.