На обратном пути Жерар записал и название остановки, и номера трамваев, и количество остановок до метро, доехал до «Октябрьской» и пошел за картиной, но, к своему ужасу, обнаружил, что ее купили.
Тем же вечером Жерар тщательно изучил по карте место, в котором предположительно жил Андрей Блаженный, а на следующий день отправился туда с фотоаппаратом и пешком исходил окрестности вдоль и поперек и сделал массу фотографий.
ЖЕРАР И Г-Н ВОЛКОВ
На неделе он позвонил некоему господину Волкову, служащему на небольшой должности в мэрии, к которому у него было рекомендательное письмо от своего приятеля, занимавшего приблизительно такую же должность в Париже (собственно говоря, его приятель и Волков познакомились во время визита русской делегации во Францию и нашли свое знакомство весьма полезным для обеих сторон), и напросился в гости. Идти пришлось с переводчиком, другого выхода не было.
Жерар отобрал из привезенных с собой сувениров несколько наиболее значимых плюс бутылку хорошего вина и отправился с визитом.
Стоит ли описывать русское застолье для заморского гостя? Непременная икорка, красная и черная, рыбка красная и рыбка белая, душистая буженина, крошечные пирожки с грибами, маринованные грибочки и огурчики, салатики зеленые, салатики мясные и рыбные, и в завершение всего, когда казалось, что уже просто некуда больше есть, подали домашние пельмени из мяса трех сортов… Разнообразие, количество и качество спиртного поразило даже Жерара, так что его вино отнюдь не явилось украшением стола и затерялось где-то между коньяками и водками. А вот подарки очень пришлись по душе и хозяину, и хозяйке, не говоря уже о дочери, которая находилась в том прекрасном возрасте, когда родители уже начинают задумываться о ее замужестве. Последняя поглядывала на гостя весьма заинтересованно. Крепко выпивший, но не потерявший трезвости мысли папаша даже пару раз подумал: «А что? Почему бы и нет?»
Перед чаем хозяин увел гостей в кабинет хвастать своей коллекцией оружия. Общие темы были исчерпаны еще за столом, над оружием поохали и поахали, и Жерар решил, что настал подходящий момент.
— Господин Волков, у меня к вам есть две просьбы весьма деликатного свойства.
Господин Волков напрягся, но виду не подал. Он, конечно, ожидал чего-то подобного, и оно могло быть как неудобным, так и весьма интересным.
— Вернее даже, один вопрос и одна просьба, — продолжал Жерар.
— Слушаю вас.
— Видите ли, дочь наших друзей собирается выходить замуж за одного русского художника. В этом бы не было ничего настораживающего… Она сама — человек творческий, тем более с русскими корнями… Но, понимаете, жених довольно странный… Ее родители слишком мало что знают о нем, и совсем ничего о его семье, а то, что знают, их очень беспокоит. Он живет отшельником в какой-то парковой зоне, работает там непонятно кем. Работы его нигде не выставлялись, имени он не сделал. Но и это все переживаемо. Они страшно боятся, что он может оказаться наркоманом или связанным с какой-нибудь скомпрометировавшей себя организацией, или просто сумасшедшим… Он может быть женат, в конце концов, и просто морочит ей голову… Нет ли у вас возможности по официальным каналам получить о нем самые элементарные сведения? Я не могу это сделать по вполне понятным причинам, но если вдруг и для вас это составит хоть какую-то проблему или просто доставит неудобство, то моя просьба сейчас же автоматически аннулируется. В конце концов, это не я собираюсь жениться на девушке из неизвестной семьи и без определенного социального статуса. — И он обворожительно улыбнулся.