— Но пассаран. Мы победим.
Ей сразу стало легко, исчезли напряженность и неловкость, все показалось простым, и на этот раз они заполнили все правильно.
После Дворца они долго бродили по центру, заходили в какие-то кафешки попить кофе, Ани рассказывала что-то о Париже, о бабушке, о дяде Леве. Андрей слушал, молчал, улыбался. Ему было странно, что он идет рядом с красивой женщиной, что их связывает что-то хорошее… Он вспоминал, что: они только что подали заявление… И тут же его обжигала мысль о том, что это его будущая жена; и обдавало холодом, что все фиктивно и не по-настоящему. А вслед за этим как будто распускался нежный цветок то ли надежды, то ли счастливого предчувствия. Они встречались взглядами, и он читал по ее глазам, что она чувствует то же самое, и тогда в его душе взрывался ликующей музыкой оркестр.
Только к вечеру, полуживые, они добрались до ее дома и расстались у подъезда, договорившись, что завтра увидятся снова.
Ани не могла ни читать, ни смотреть телевизор, ни заниматься каким-либо делом. Окончательно обессилев от метаний, она устроилась в кресле и стала перебирать в памяти каждую минуту прожитого дня. В чем она действительно была специалистом, так это в самобичевании: она с ужасом и стыдом вспоминала, как глупо вела себя во Дворце бракосочетаний, и потом трещала, как идиотка, целый день. Не удивительно, что жизнь у нее не сложилась. Неумная, бестактная, навязчивая, болтливая, транжира, бесталанная… «Господи, Боже ты мой святый, так ведь я всегда была такой! Чем я могла удержать около себя мужчину? Своей никчемностью? Болтовней? Вот никто и не задержался в моей жизни. Кому я такая нужна? Какой кошмар! Я же сегодня была просто невыносимой… Особенно там, во Дворце… Да и потом не лучше…» Потом она начала вспоминать, как Андрей улыбается, двигается, говорит, какой у него голос, и неожиданно на нее спасительным бальзамом пролилась фраза, которую сказал Андрей: «Может быть, там вы узнаете меня поближе и сможете полюбить…» «Господи! Да он влюбился в меня! Он влюбился в меня!!! Да я же выхожу за него замуж! Если все сложится, я больше не буду такой дурой, такой невыносимой дурой. Господи! Только бы все сложилось! Только бы сложилось!»
На следующий день они встретились в центре и опять бродили, сидели в кафе, и Ани мучалась от мысли, что, скорее всего, у него нет достаточно денег, а он тратится и тратится, и она не может ничего с этим поделать, потому что он ни за что не позволит ей платить. А он уже на завтра приглашает ее в Третьяковку показать его любимые картины. Она пыталась что-то придумать, найти какой-то выход из сложившейся неловкой ситуации, но в голову ничего не шло, кроме мысли: «Это мой будущий муж».
Кое-где в тени еще лежал грязный снег, но по солнечным пригоркам весна уже рассыпала желтые веснушки мать-и-мачехи, как ненормальные, галдели дерущиеся из-за кусочков булки воробьи, южный ветер пах землей и травой.
Они встречались каждый день, привыкая друг к другу, трудно переходя на «ты», преодолевая барьеры, но уже не могли даже допустить мысли, что все может вдруг рухнуть и они потеряют друг друга. Им хотелось, чтобы время шло быстрее, чтобы, наконец, произошло это бракосочетание, после которого не будет пути назад. Однажды Ани сказала Андрею, что назавтра они не увидятся, потому что в школе будет вечер, на котором должны выступать ее ученики. Андрей воспринял это ужасно. Ему показалось, что перед ним разверзлась земля, и что это — конец. В груди что-то болезненно сжалось в комок, и мир потерял краски. Он вдруг отчетливо увидел, что последнее время жил на каком-то совершенно ином уровне, светлом, просторном, солнечном, но неимоверно хрупком, и достаточно было какого-то малого события, чьей-то воли, чтобы опуститься туда, где были валюшки, жэки, инстанции, помойки, и что оттуда второй раз ему уже не выбраться. Ани уговаривала его, тормошила и тайно ликовала.
Вечер в школе прошел просто блестяще. И в конце, когда под бурные аплодисменты ее попросили подняться на сцену к ученикам, импозантный родитель преподнес ей роскошный букет цветов. Домой она вернулась в приподнятом настроении и, ставя букет в вазу, подумала о том, что будет всегда держать цветы в гостиной.
Телефонный звонок прозвучал резко и неприятно. Звонил Жерар.
— Я уже несколько часов не могу до тебя дозвониться.
— Я только что вернулась. Как дела, Жерар?
— Я как раз по этому поводу и звоню. Ани, на какое-то время надо наши дела законсервировать.
Ани похолодела:
— Как это — законсервировать? Я ничего не понимаю. Что-то случилось?
— Случилось. Но это не телефонный разговор. Все может сорваться. Поэтому ты пока не предпринимай никаких опрометчивых шагов.