Данная статья является продолжением статьи этого сборника «Изучение наследия блаженного Августина в высшей духовной школе России (вторая половина XIX – начало XX в.)». Но если в предшествующей статье рассматривались труды преподавателей российских духовных академий, уже состоявшихся исследователей, то теперь внимание сфокусировано на участии в изучении деятельности и наследия Иппонийского епископа выпускников академий – молодых богословов, лишь начинающих свою научную деятельность и готовящихся к активному церковному служению. Разумеется, от сочинений студентов ждать каких-то значимых научных открытий и неожиданных выводов – за редким исключением – не приходится. Тем не менее студенческая «августиниана» является свидетельством интереса молодых русских богословов к наследию Иппонийского епископа. Кроме того, именно кандидатские работы являются наиболее чуткой лакмусовой бумагой для выявления актуальности тех или иных идей блаженного Августина для Русской Церкви и российского общества: более зрелые научные работы писались долго и окончательное их представление иногда довольно далеко отстояло по времени от выбора темы, кандидатские же сочинения – в лучшем или худшем виде – представлялись своевременно, в конце выпускного курса. Конечно, не все молодые богословы решались обращаться к актуальным церковным проблемам – даже через призму древнего отца Церкви, – но, как показало исследование, такое дерзновение было свойственно многим юным представителям «духовной учености».
Выбор студенческого авторского круга ставит проводимое исследование в двойное проблемное поле. С одной стороны, следует учитывать общие проблемы, с которыми было связано изучение наследия блаженного Августина в России, палитру предпочтений русских авторов и особенности их интерпретации. С другой стороны, встают дополнительные проблемы, связанные с научной деятельностью студентов российской высшей духовной школы. Недооценка как первых, так и последних может привести к неверным выводам.
В предшествующей статье обращалось внимание на то, что во второй половине XIX в. начался очередной этап русской «августинианы» – новый, ибо после перехода «школьного» богословия на русский язык знание латыни в духовных академиях значительно ухудшилось и блаженного Августина приходилось открывать заново. Но перевод сочинений Иппонийского епископа на современный русский язык, начатый в 1860-х гг. в КДА, давал надежду и даже делал необходимым научное изучение его наследия, исследования профессорско-преподавательской корпорации подразумевали вовлечение в этот процесс их учеников.
Основная часть статьи состоит из двух разделов: в первом анализируются статистические данные по кандидатским диссертациям, связанным с блаженным Августином, – по конкретным академиям, по времени, по тематике; во втором выявляются наиболее яркие и интересные идеи молодых богословов по поводу богословия Иппонийского епископа.
1. В целом в богословском наследии всех четырех духовных академий (Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской) выявлено более 70 работ, посвященных непосредственно блаженному Августину и его богословским и философским идеям. Авторы еще более 20 работ, не упоминая имени Иппонийского епископа в заглавии, ставят его деятельность и наследие в центр своих исследований или на одно из важнейших мест. К таковым относятся, например, работы, посвященные учению святых отцов и учителей о Церкви[573] и о Святом Духе[574]; пелагианской ереси, донатистскому расколу и мерам Церкви по отношению к еретикам и раскольникам в целом[575]; арианским спорам – и соответственно тринитарному учению[576]; учению о благодати Божией и о предопределении[577]; учению о первородном грехе, о свободе человека и его воле[578]; об оправдании человека верой и добрыми делами[579]; о Промысле Божием в судьбах мира и человечества и Царствии Божием[580]. Еще довольно широкий круг молодых богословов активно обращается к идеям блаженного Августина по тому или иному вопросу наряду с аналогичными идеями других отцов и учителей Церкви первых веков. Последние работы в данной статье не учитываются, ибо обращение к ранним отцам вполне естественно для большей части богословских исследований, а значимость места и значения блаженного Августина в сонме отцов древней Церкви не вызывает сомнения. Наконец, есть ряд работ, посвященных «августинизму» XVII в. – янсенизму, пиетизму, а также связанным с этими движениями конкретным личностям: Паскалю, Кенелю, Фенелону, Боссюэ и др.[581] Но такие работы – тема особого исследования.
573
ОР РГБ. Ф. 172. К. 431. Ед. хр. 10.
574
НА РТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 605.
575
ОР РГБ. Ф. 172. К. 441. Ед. хр. 12.
576
СПбДА [не сохранилась].
577
ИР НБУВ. Ф. 304. Дис. 854.
578
ОР РНБ. Ф. 573. Оп. 2. Ч. 2. Ед. хр. 324.
579
ИР НБУВ. Ф. 304. Дис. 855.
580
ОР РГБ. Ф. 172. К. 373. Ед. хр. 2.
581
ОР РГБ. Ф. 172. К. 293. Ед. хр. 8.