— Полагаю, Люку удалось найти к ней подход.
— И что же тут удивительного? Рано или поздно он находит подход ко всем.
— Однако поработал он не очень тщательно. Она может думать, что наполовину влюблена в него, но ненавидит больше прежнего. Уверена, мы можем использовать это к нашей выгоде.
— Ты большая мастерица использовать все к своей выгоде, — пробормотал Альфред, и в его голосе послышались какие-то странные нотки. Снедаемая любопытством, Рэчел чуть-чуть приподнялась и стала — о, ужас! — свидетельницей того, как напыщенный доктор Уотерстоун лапает Кэтрин.
Нельзя сказать, что последняя была так довольна подобным вниманием, но сносила она его со своей обычной утонченной тактичностью.
— Альфред, я думала, у нас была причина прийти сюда.
— Я хотел побыть наедине с тобой.
— Это небезопасно, — предостерегла Кэтрин.
— Но я так долго искал тебя! Кроме того, что ты делала в саду с этим психом?
— Бобби Рей видит во мне мать.
Альфред насмешливо фыркнул.
— Тебе лучше поостеречься, — сказал он. — Вспомни, что он сделал с собственной матерью.
— Я в состоянии справиться с Бобби Реем.
— И с Рэчел Коннери?
— Разве ты не заметил, какой покорной стала малышка? По крайней мере, в том, что касается нас. Возможно, она все еще ненавидит Люка, но «Фонд» ее пленил. Она такая же услужливая и готовая на все, как и остальные последователи.
— Тогда избавься от нее. Она нам здесь ни к чему. Чем меньше свидетелей, тем лучше.
— Вот тут ты ошибаешься, — твердо возразила Кэтрин. — Мученичество всегда эффективнее, если это мученичество публичное. У меня на нее свои планы.
— Ну, как знаешь, — брюзгливо проворчал Альфред. — Может, нам удастся убедить ее прикончить его. Какой славный драматический резонанс это бы вызвало.
— Я не хочу, чтобы Люк был убит отвергнутой любовницей, а именно так все и представит пресса. Предпочитаю, чтобы его смерть была актом душевного безумия.
— А как мы это устроим?
— Предоставь все мне, Альфред. Ты всегда доверял мне улаживать практическую сторону вещей, так же как я доверяла тебе осуществлять раковые исследования.
Альфред мрачно усмехнулся.
— Исследования. Мне это нравится.
— Имей терпение, Альфред. Доверься мне. У меня все под контролем.
— Да, дорогая, да.
Рэчел едва заметила, как они ушли, закрыв за собой металлическую дверь и снова оставив ее в темноте и тишине. Она лежала лицом вниз на холодном бетонном полу и дрожала от ужаса и неверия.
Бобби Рей был прав. Пациенты умирают вовсе не от рака. Их убивают. Их убивает напыщенный Альфред Уотерстоун, всемирно известный онколог. Неудивительно, что никто ничего не заподозрил. Никто, кроме Бобби Рея, которого пичкают наркотиками.
И потом Кэтрин, олицетворение седовласой мягкости и доброты. Кэтрин, которая планирует убить Люка.
Она лежала на полу и дрожала всем телом, боясь пошевелиться. Боясь выйти в дверь и столкнуться с кем-нибудь. Они все знают слишком много, и она не сможет смотреть им в глаза и притворяться, что все хорошо. Они собираются убить Люка. И, возможно, ее тоже. Остается единственный вопрос: где и когда.
И зачем группе новоявленных последователей, вегетарианцев, которые практикуют здоровый образ жизни и органическое садоводство, такое количество основанного на цианиде инсектицида, припрятанного в подсобке центра?
Она медленно поднялась, чувствуя беспричинную боль во всем теле. Подошла к металлической двери, силясь заглушить страх в душе. Кэтрин и Альфред наверняка давно ушли. Надо выбраться отсюда, найти где-то помощь.
Она положила руку на холодную металлическую ручку и толкнула. Дверь была, разумеется, заперта.
С тихим стоном отчаяния Рэчел опустилась на пол и сунула в рот кулак, дабы унять панику. Ей не выбраться отсюда до тех пор, пока кто-нибудь не найдет ее, и тогда те двое узнают, что она их подслушала. Узнают и убьют ее. А она не хочет умирать.
Глава 20
Люк не был дураком. Он не дожил бы даже до своего пятого дня рождения, если бы не обладал значительной долей ума вкупе с даром наблюдательности. Он знал, что слепое паническое бегство Рэчел не приведет ее никуда, кроме главного подсобного помещения, из которого нет другого выхода. Рано или поздно она вернется этим же путем, и ему было интересно посмотреть, как она справится с собой. Надела ли она вновь свою маску непробиваемой стервы.
Заметив Альфреда, он притаился в темном углу. У него не было ни малейшего желания обсуждать ограничения на права владения собственностью, инвестиционные фонды и прочее, поскольку все это не имело к нему ни малейшего отношения. Альфреду невдомек, что он контролирует лишь сорок процентов солидного дохода «Фонда». И что остальное уже нашло дорогу в карманы Люка.