Хозяина в атрии епископ не обнаружил. Определенно, тот очень занят размещением на постой в кесарском имении внезапно нагрянувшее многочисленное воинство с востока и запада.
Увидав епископа, две молодые кухонные рабыни, набиравшие воду из колодца у имплювия, немедленно бросились на колени. Значительно замешкавшись, их примеру последовал угрюмый раб-привратник у ворот.
Очевидного еретика из донатистов епископ не затруднился милостиво благословить издали. Зато к смиренным сестрам по вере он снисходительно приблизился, обеим дал прикоснуться поцелуем к священной реликвии и позволил почтительно сопроводить себя к алтарному камню для ее достойного размещения.
После чего епископ подозвал поближе неугомонного весельчака и опытнейшего эксплоратора Секста, делавшего хитрый вид, будто сладко задремал, как новобранец на посту у ворот. Притворно позевывая, разведчик вразвалку подошел к прелатусу Августину, мгновенно обрел лихую легионерскую выправку и четко доложил об обстановке в кесаревом сальтусе Дилекта. Получив серьезные указания, испытанный контубернал центуриона Ихтиса и прелатуса Аврелия вернулся к воротам и вновь принялся изображать спящего кота, вполглаза наблюдающего за птичками, мышками и прочей живностью, годящейся в добычу, в провизию, в провиант. Иного смысла существования всех сельских жителей: язычников, еретиков и тому подобных существ — ветеран Секст Ливий Гней Киртак по-христиански не находил. Вон и пресвятейший безгрешный епископ Августин в проповедях говорит, что Бог создал мир для человека, чтобы тот им умел ловко попользоваться.
Возможно, праведнейший гиппонский предстоятель толковал Книгу Бытия несколько иначе, но воин Киртак из народа гетулов, понимал ученого соплеменника именно так. И греха в том не видел, если свято блюсти воинские традиции, исполнять приказы военачальников, знающих, чего от них ждут подначаленные. Если нельзя пустить захваченное селение или город на поток и разграбление, то всласть попользоваться его жительницами можно. С одной из курочек-египтянок разведчик Киртак уже поимел петушиное дельце сегодня под утро, хотя и носит он среди соратников кличку Зимородок, а дома в Гиппоне ходит в отцах семейства, почтенным и уважаемым квиритом, солидным торговцем скобяным товаром. В походе о многом можно позабыть.
Выйдя из северных ворот атрия, Аврелий с удовлетворением припомнил, как греки называют птицу-зимородка. Хотя, каким таким был его ученик Алкион в подростках и в легионерах, он вспомнить не пожелал. Повернул направо к конюшням, принял и ответил на легионерское приветствие двух других контуберналов. С добрым утром его также поприветствовал еще один старый очень даже боевой соратник, с кем он не расставался и когда путешествовал по морям в Тингитанскую Мавретанию или с разодранным ветром парусом плыл в Киренаику.
Помнится, последнее, чересчур бурное плавание коту Гинемаху по нраву не пришлось; пускай к кораблям он относится неплохо и в порту почасту пропадает, честно зарабатывая себе пропитание истреблением крыс. Сейчас, похоже, славнейший Гинемах вернулся после удачной охоты на сельских грызунов, сыто облизывается, хвост трубой, но всей тушей ластится к хозяину, намекая на ежеутреннюю порцию молока.
Даром, что ли, занесло нас в деревню, доминус? Коз, овец, кобылиц, коров в округе видимо-невидимо, несчитано-немеряно. Если охотиться на них возбраняется, пускай хоть молоко дают.
Корову или лошадь Гинемаху, конечно же, не одолеть, но вот задрать овцу или козу крупному лесостепному коту сервалу вполне по силам. Тигриные когти и пасть, полтора локтя в холке, три с лишним локтя в длину, не считая хвоста, вес добрых пятьдесят фунтов — делают его опасным хищником для мелкой дичи и слабосильного человека.
И кличку свою Гинемах, то есть Жен побивающий, он по праву заслужил в кошачьей юности. Ранее он значился Демафилом, поскольку ласкался ко всем без разбора, взятый на воспитание к людям слепым котенком. Но как-то раз некая карга сириянка оскорбила его действием, душевно огрев лопатой. Страшного оскорбления молодой сервал не стерпел, длиннейшими когтями деранул на обидчице гиматий и вырвал клок меха вместе с мездрой из того самого вышедшего у нее из употребления причинного женского места.
К женскому роду вольный лесостепной кот и раньше-то относился настороженно, как к собакам, будучи воспитанным, почитай в мужском, орденском монастыре. А тут эдакое дело, если тебя ни за что ни про что без разговоров начинают охаживать лопатой во дворе собственного дома. Глупой злой старухе повезло, вприпрыжку прибежал сам епископ Августин, ухватил рыже-серого разбойника за ошейник, оттащил, успокоил.