Кстати поразмыслить, насчет подлинности притчи о тунеядствующих воронах, какие не жнут, не сеют, не собирают в житницы, потому что якобы Бог их питает, — Аврелий Августин давно уж испытывает огромный скепсис. Какой ни есть человек все же многократно лучше всякой неразумной твари. В целом ряду греческих кодексов Евангелия от Луки такое вот подозрительное пустословное сравнение людей с птицами отсутствует, а там, где оно есть, эта парабола подобно белой вороне выглядит чужеродной позднейшей вставкой-интерполяцией в тех самых наставлениях о правилах Христовой жизни.
Вместе с тем возможно и духовное аллегорическое истолкование этого птичьего вопроса, если таковыми были подлинные слова Христовы, почти никогда не назидавшего малограмотных учеников вульгарным буквальным образом.
Помимо того, епископ преисполнен непоколебимого пожизненного убеждения, что в правильном образном и образцовом переводе с наиболее достоверных евангелических списков так называемой Нагорной проповеди с греческого на латинский язык блаженством обладают отнюдь не пресловутые (понимаемые убийственно буквально) нищие духом, но кроткие разумом, не позволяющие себе языческого философского безудержного умствования. То есть платонического пустозвучного квазирационализма — определим по-латыни это достойное сожаления умственное заблуждение антихристианских академиков, логически не умеющих отличить истину от лжи.
Еще хуже заблуждаются те, кто ложно в простецком народном словоупотреблении приписывают якобы по-гречески некое блаженство евионитам, безобразно обнищавшим и телом, и душой, и Духом Святым. Потому что в апостольскую эпоху словом «эвион», неверно переводимом с еврейского как «нищий» обозначали кротость и добронравие, чуждые тщеславию, кичливому суемудрию и вещественной гордыне. Но отнюдь не имелась в виду духовная и материальная нищета в словесном абсолюте, сколь мнится скудоумным буквоедам.
Очевидно, почему Церковь Христова католически анафемствует нынешним бездельно нищенствующим безместным донатистам и разбойным киркумкеллионам-нищебродам, час от часу насильственно отбирающие у поселян подаяние, то есть желающие изымать подать на пропитание. Всякие властные разбойники и вымогатели жнут, где не сеяли, собирают там, где не рассыпали, — гласит истинный логий Христов.
Тому подобным разбойным образом поступает и главенствующий среди нечестивых царств земных римский доминат, очень даже походящий на большую разбойничью шайку. Чем начальствующий от восточного империума гот Аларик хуже или лучше некогда облеченного имперской властью на Западе вандала Стиликона? Предводители и военачальники, кесарские комиты не жнут, не сеют… но ведь тоже по-своему трудятся…
Похоже, под видом ханжеского презрения к сокровищам земным и гистрионским славословиям якобы природному тунеядству птиц и зверей нам наново подсовывают неблагочестиво евионитскую ересь, — сделал предварительный вывод епископ Августин, вернувшись от политики к богословскому дискурсу. Сей же час эта вставка о приснопамятных воронах-параситах опять вылезла в искаженном списке едва ли евангелического повествования, обнаруженного у еретиков кесарева сальтуса Дилекта. Написанное на сиро-халдейском наречии оно кощунственно озаглавлено «Евангелие правды». Хотя, насколько убедился епископ при беглом просмотре, в литературной основе транскрибированный список представляет собой обезображенное безграмотным переводом и еретическим неразумием Евангелие Луки.
Мало того, в данном однозначно евионитском тексте епископ не без доли злорадства обнаружил несколько искажений, несомненно произошедших от рук знаменитого азиатского ересиарха Маркиона, некогда отлученного от Церкви за излишние гностические мудрствования и яростное стремление подчинить самоличной власти всех католических епископов Востока и Запада. Богатейшему и влиятельнейшему понтийскому проходимцу повредить вселенскому христианству никоим образом не удалось, но ему взбрело на ум начать очень рьяно и бестолково отделять обрезанных иудеев от христиан. Ересиарх-гностик Маркион напрочь отказался праздновать еврейский песах 14 нисана, ратуя исключительно за Воскресенье Христово, наступающее после весеннего равноденствия. За это его порицать вряд ли годится, коли он предвосхитил католические установления Никейского собора. Однако достойно осуждения то, что ракалья Маркион отрицал пророчества Ветхого Завета, под гребенку отвергал все христианские Евангелия, кроме собственноручно им переделанного сочинения от имени евангелиста Луки.