Гордо неся все свои пять футов и семь дюймов, она холодно кивнула и вышла в холл.
Мальчишки с вытаращенными как чайные блюдца глазами стояли, вооруженные тряпками и щетками.
— Прости, папа, — сокрушенно пробормотали они.
— С вами я потом разберусь, а теперь марш в свою комнату! — рявкнул он.
Близнецы сорвались с места, остановившись лишь на середине лестницы, чтобы показать им языки.
Это был нелепый поступок. Сдавленно выругавшись, глава семейства двинулся к лестнице, но Маргарет, поняв, что за мелкой детской проказой кроется всего лишь страх и задетое мальчишеское самолюбие, перехватила его руку и преградила дорогу.
— Не надо, — попросила она. — Дети всего лишь хотят привлечь внимание. А ваш гнев им нужен меньше всего. Переждите, успокойтесь, потом поговорите с ними.
Она чувствовала, что еще несколько секунд этот огромный человек сопротивлялся ее просьбе, но затем плечи его опали и лицо отразило растерянность.
— Примите мои извинения. Вы, конечно, правы. — Он с силой перевел дыхание. — Можем ли мы все начать сначала?
Его улыбка была настолько смущенной, что у Маргарет внутри что-то дрогнуло.
— Вообще-то, как видите, я собралась уходить. Но… это неплохая мысль, — улыбнулась она в ответ.
Он протянул руку.
— Дональд Кимберли.
— Маргарет Баркли.
Рука у него была сухой, твердой и теплой, и ее пальцы потонули в большой ладони. К удивлению, тепло охватило всю ее руку, побежало вверх, к груди и шее, и даже заставило зардеться щеки. Она выдернула ладошку и, чтобы скрыть неловкость, сунула ее в карман.
— Так вы возьметесь спасти мою жизнь, Маргарет Баркли? — как бы небрежно спросил он, но в его голосе слышались нотки отчаяния.
Она чуть не рассмеялась. Вот стоит мужчина в десять раз крупнее ее, по всей видимости, властный и удачливый, но даже он не в силах справиться с хаосом, который устраивают двое проказливых малышей!
— В самом деле, вам так трудно?
Мистер Кимберли хмыкнул:
— Не то слово! Почему бы нам не побеседовать за кофе, и я вам все расскажу.
— Спасибо, не откажусь.
Когда она, следуя за ним, оказалась в большой старинной кухне, расположенной в задней части дома, то невольно закрыла глаза. Помещение выглядело так, словно в нем одновременно взорвались все кулинарные принадлежности.
— Увы, моя уборщица вот уже неделю болеет, и я тут кое-что несколько запустил, — застенчиво объяснил он.
Маргарет только ахнула. Несколько? Почему мужчина, который, по всей видимости, щедро одарен, сталкиваясь с домашним хозяйством, оказывается в совершенной растерянности?
Он стянул кучу ношеной одежды с одного из стульев и пододвинул его ей.
— Присаживайтесь. А я попробую найти кофе.
— Что, если я помою чашки? — предложила девушка и получила согласие с такой быстротой, что чуть не расхохоталась.
Поставив чайник на огонь, он отыскал кухонное полотенце и, пристроившись рядом, стал вытирать чашки, которые она чуть ли не отскребала от застарелого чайно-кофейного налета.
Маргарет всегда считала, что в этих простых, домашних заботах есть нечто, ломающее все барьеры. Данная ситуация не была исключением.
— Мне в самом деле очень стыдно за мальчишек, — помолчав, сказал он, и на этот раз не было сомнений в искренности его извинений. — Вы же вели себя очень разумно.
— У меня три младших брата, — пожала она плечами.
— Ах, вот как, значит, вам не впервой сталкиваться с коварными проделками домашних изобретателей!
Последовавшие улыбки свидетельствовали о том, что между ними установилось некоторое взаимопонимание.
— Кстати, — помолчав, поинтересовалась она, — как получилось, что вам потребовалась няня?
Его улыбка потухла.
— Я вдовец, жена умерла пять лет назад, когда мальчикам было по три года. У нашей экономки есть племянница, которая днем присматривала за ребятами, пока те не пошли в школу. После этого я нанял помощницу по дому, но она не справилась. Затем последовала целая вереница нянь. На каникулах тут творилось неизвестно что, и последняя из них… — Он осекся, сжав губы. — Скажем так, в августе она нас неожиданно покинула.
— Ох, очень жаль.
— Вот уж действительно, «ох»! Как раз на летние каникулы. Мне удалось уговорить знакомого директора школы с сентября взять ребят на постоянный пансион, но они там не прижились. В начале этого семестра я отправил сыновей обратно, в надежде, что теперь-то все наладится, но на прошлой неделе директор позвонил мне и попросил забрать их.
— Им там было плохо? — посочувствовала Маргарет.
— Скажем так, директору было куда хуже. Они где-то нашли белую краску и написали нечто неприличное на крыше школьной оранжереи.