— Я навел справки. В тот день, когда Мария Рихтер уехала, в кассе вокзала был продан один билет на ночной поезд до Гамбурга.
— Но ведь билеты до Гамбурга берут часто, — заметил Гаген.
— Да, но кассир вспомнила, что в тот день билет купила молодая дама в траурном платье, очень печальная. Судя по описанию, это и была Мария Рихтер. Значит, она действительно уехала.
— А Митнахт не сопровождал ее?
— Нет, он возвратился в замок.
— Что ж, в Гамбурге мы сможем навести справки в полиции и проверить записи жильцов во всех отелях. Не приходили в замок письма от нее?
— Нет, никаких писем не было.
— Скорей всего, она была в Гамбурге проездом, — задумчиво сказал Гаген. — Она ведь собиралась ехать дальше, в Англию или даже в Америку, так я слышал.
— Я тоже слышал об этом, — сказал Нейман. — Значит, необходимо узнать, куда она направилась дальше.
— Надолго вам дали отпуск?
— Без определенного срока, по мере надобности.
— Вас знают в Гамбурге? — спросил Гаген после недолгого молчания.
— Вы имеете в виду сыскные круги? Да, конечно, знают.
Гаген узнал все, что ему было нужно, и откинулся на спинку сиденья. Нейман последовал его примеру, и скоро оба, убаюканные перестуком колес и мерным покачиванием вагона, задремали.
На другой день они прибыли в Гамбург и тотчас начали поиски.
Доктор отправился в американское консульство, затем в контору пароходства, но расспросы его ни к чему не привели. Никто не помнил ни имени, ни внешности разыскиваемой особы.
Возвратившись в отель, доктор нашел там Неймана, который, поджидая его, нетерпеливо прохаживался по комнате.
— Ну, как успехи? — спросил Гаген. — Выяснили что-нибудь?
— Пока очень немного. Никак не удается напасть на верный след. В полиции ничего не знают о Марии Рихтер.
— Значит, я не напрасно опасался, что Гамбург для нее — лишь место пересадки.
— Простите, но я так не думаю, — осторожно возразил Нейман.
— Почему вы так считаете?
— Мне кажется, я напал на след. Я осмотрел все отели, но это ничего не дало. Тогда я вспомнил о маленькой гостинице под названием «Эрцгерцог», где обычно останавливаются многодетные семейства и одинокие дамы. Я пошел туда и у привратника выяснил, что в интересующий нас день, действительно, у них останавливалась молодая дама, вся в трауре. Но он больше ни разу ее не видел и не помнит, когда она съехала. В книге записей ее имя отсутствует. По всей вероятности, Мария Рихтер, если это была она, решила скрыть свое имя.
— Странно, что привратник больше ее не видел, — заметил Гаген.
— Может быть, это завтра объяснится.
— У вас есть какие-то соображения на этот счет?
— Я хочу расспросить коридорного слугу. Сегодня, к сожалению, мне не удалось его увидеть.
— Я пойду вместе с вами, — решил Гаген. — Жаль, что мы сразу не остановились в «Эрцгерцоге».
— Мужчины там редко бывают, и сама гостиница — невысокого пошиба.
— Это не имеет значения, — воскликнул Гаген, — только бы найти Марию Рихтер.
Утром следующего дня доктор и полицейский отправились на поиски. Однако в «Эрцгерцоге» их постигла неудача. Коридорный слуга знал не больше привратника, хотя помнил, что на другой день после приезда молодая дама получила депешу и вскоре съехала, сняв траурное платье. От кого была депеша, и куда дама направилась — слуга не знал.
Справившись на телеграфе, Нейман выяснил, что в тот день, действительно, была получена телеграмма на имя Марии Рихтер. Но, к сожалению, толку от этих сведений вышло немного, так как в книге регистрации место отправления телеграммы было написано так неразборчиво, что прочесть его оказалось невозможно.
В тот же день Гаген вернулся в Варбург курьерским поездом, оставив Неймана в Гамбурге продолжать поиски. Они еще не потеряли надежды отыскать следы так внезапно уехавшей Марии Рихтер.
XXVI. ТРУП В ПРОПАСТИ
Наступило сентябрьское утро, когда смельчаки-добровольцы должны были попытаться достать из пропасти тело молодой графини или то, что от него осталось.
Спозаранку толпы любопытных окружили место происшествия, так что несколько полицейских с трудом поддерживали порядок.
Прекрасная солнечная погода еще более способствовала столпотворению. Собралось не меньше тысячи человек.
Наконец прибыли судьи. Графиня встретила их на том самом месте, где Лили упала в пропасть.
— Мне удалось, господа, — обратилась к ним графиня, — найти двух решительных людей, которые сейчас на ваших глазах спустятся на самое дно пропасти, чтобы удостовериться, там ли еще находится труп моей дочери, и если он там, то поднять его оттуда.
Грант и Цильке приблизились к судьям и сняли шапки, назвав при этом себя.
— Вы добровольно решили спуститься в пропасть? — спросили их.
— Да, добровольно, и это совсем не так трудно, как может показаться вначале, — сказал Цильке.
— В таком случае, приступайте.
Грант и Цильке приволокли из лесу заранее припасенную бухту толстого корабельного каната и прикрепили один его конец к дереву.
— Э, да они просто спустятся туда по веревке! — вскричал находившийся в толпе каменщик. — Так каждый мог бы сделать.
— Проклятие! Как это я раньше не догадался, — с досадой бормотал ночной сторож.
И все же, несмотря на заверения Цильке, дело они затеяли совсем непростое. От одного только взгляда в эту, на вид бездонную, пропасть кружилась голова и одолевал страх. Человеку, не обладающему, кроме силы и ловкости, еще и недюжинной смелостью, нечего было и думать спуститься здесь.
Тысячи глаз с напряженным вниманием следили за приготовлениями к этой рискованной попытке.
Цильке и Грант подтащили свернутый в бухту канат к самому краю, проверили еще раз прочность крепления к дереву и сбросили бухту в пропасть. Затем друг за другом начали спускаться сами, и головы их быстро исчезли с глаз многолюдной толпы.
Мертвая тишина воцарилась вокруг, никто не решался заговорить в полный голос, лишь изредка легкий шепот пробегал по толпе.
Тягостное ожидание нарушилось только появлением ландрата и доктора Гагена, которым полицейские поспешили расчистить проход в толпе. Они обменялись молчаливыми поклонами с графиней.
Казалось, никто не осмеливался нарушить гнетущую тишину.
Наконец из глубины послышался голос одного из смельчаков.
— Они живы! Они лезут обратно! — раздались в толпе оживленные возгласы.