— Вы при этом присутствовали?
— Нет, Яцек мне рассказывал. Все об этом говорят!
— Ну, на лестнице мы засаду устраивать не будем. Подумайте, где ее можно застать?
Мартуся пожала плечами, открыла очередную банку с пивом.
— Я же говорю, где угодно! На телевидении, в ресторанах, в казино. Она, наверное, и жрет-то только в заведениях и за чужой счет. Если где-то что-то затевается, она тут как тут! Проныра, пройдоха, продувная бестия! Крыса пергидрольная! Холера бледная!
— Ага, подходящее имечко, — вставила Малгося.
— Точно! — с жаром подтвердила Мартуся. — Самая Бледная Холера! Отныне так и будем звать эту холеру и чуму в одном флаконе.
— Вы наверняка знаете Краков лучше, чем я, — упорствовал Гурский. — Заведения, в которых она чаще всего бывает, фамилии продюсеров, адреса, место работы...
— А я ее этим допеку? — оживилась Мартуся.
— Гарантий дать не могу...
— Была не была! Привлеку к делу Иольку! Она должна знать больше, чем я. У этой... как ее... Холеры есть подружка, Иолька мне что-то говорила... Звоню!
Мартуся схватила свой мобильник и кинулась в кабинет.
А у меня зародилась одна мысль... Дикая и ни на что не похожая... Нет, так нельзя...
Я огляделась. Гурский невозмутимо рассматривал фотографии. Малгося неожиданно вскочила, заявила, что ей нужно в ванную, и исчезла.
Я постаралась использовать представившуюся возможность.
— Пленка, о которой я вам говорила, рабочая запись, у меня. Мартуся ее привезла. Тихо! Подруги не слышат, свидетелей нет, я не могу ни дать ее вам, ни показать, иначе вам придется признаться, что вы ее смотрели. Но как насчет копии?
Гурский оживился, но тут же постарался изобразить равнодушие.
— А что на пленке?
— Все, что вам нужно. Толпы людей, снятых в разных местах. В частности, в конюшнях и питомниках лошадей. И в каждом кадре — Тупень. Болтает и вовсю компрометирует себя. Два оператора снимали, ухватили множество моментов... Звук глухой и не всегда синхронный, но разобрать все можно. По сути — каша, монтажный материал, и тем не менее бесценный источник информации.
— Я предпочел бы увидеть запись прямо сейчас.
— А как я скрою это от Мартуси? Она не должна знать, а то ведь проболтается. Сама того не желая, проболтается. Минуточку, а видеомагнитофон у вас дома есть?
— Да.
Телевизионные кассеты с Тупнем находились в черных коробках со скромной надписью на боку «рабочий материал». Коробки, где покоились мои кассеты, обыкновенные, из магазина, выглядели совсем иначе. Пришлось пойти на очередной подлог. Я вынула из первых попавшихся картонок кассеты, сунула их в черные и быстро положила на место. Кассеты Мартуси я запихала в картонки и скакнула к столу. Гурский с явным одобрением наблюдал за моими манипуляциями и без лишних слов сунул добычу в карман.
— Только завтра утром верните, подружка моя — ранняя пташка, — прошептала я. — Солнышко едва взошло, а она уже порхает. Настоящий жаворонок, страдающий бессонницей!
— Сейчас осень на исходе. Солнце всходит довольно поздно.
— Так она поднимется до рассвета. Вы бы не могли утром, в половине седьмого, подбросить их в мой мусорный бак?
Гурский открыл рот и закрыл. Моим тайником он уже как-то пользовался и оценил замысел. И правда, странно будет, если он припрется ни свет ни заря. Мартуся не дура, зачем давать ей лишний повод для подозрений? А в помойке она точно копаться не станет. Разве что с утра пораньше за уборку примется. Но к помойке она всегда была равнодушна, и прежде ее хозяйственный пыл на мусорные баки не распространялся.
Тут как раз Мартуся вернулась из кабинета. Гурский едва заметно кивнул мне.
— Иолька сообщила, что с Бледной Холерой дружит монтажерша Дануся. Общего мужика у них нет, делить нечего. Зато у Дануси есть брат, а с невесткой она на ножах, вот и подкладывает Еву брату, назло невестке. Сейчас они вместе отправились в какой-то ресторан. Иолька пообещала разузнать, где Холера живет, возможно, как раз у этой Дануси. Я-то ее плохо знаю. Еще Иолька сказала, что недавно у них что-то стряслось и Дануся в последнее время вся на нервах...
— Еще раз — и по порядку! — потребовала Малгося и налила всем вина.
— Фамилия и адрес этой Дануси! — воскликнул Гурский.
Мартуся воспользовалась передышкой, чтобы влить в себя изрядный глоток пива.
— Я знала, что вы об этом спросите! — гордо заявила она. — Фамилия — Репляк, а Иолька сейчас позвонит и продиктует мне адрес, спросит у пани Зофьи. Мне пришлось разъединиться, чтобы Иолька могла позвонить пани Зофье, я правильно сделала?
Гурский с минуту молча пил вино и жевал сыр, явно размышляя. На мой взгляд, ему страшно повезло. Любой оперативник почел бы за счастье иметь в качестве свидетелей женщин, которые с готовностью выдают любые тайны, выбалтывают любые сплетни, чуть не насильно впихивают следователю фамилии, адреса, связи... Ему бы в ножках у нас валяться.