— Понятно. Ладно, пусть уходят. Думаю, местные сами решат, что для них важнее, все равно врата можно быстро…
Неожиданно освещение на Танатосе перешло в аварийный режим и перед некромантом появилась Мииме:
— Командор, фиксирую колебания генератора некроэнергии. Он достиг минимальных значений и сейчас, вероятнее всего, отключится.
— Это «падение». Нам нужно на станцию — Мэг была обеспокоена не на шутку — Я вернусь в грузовой отсек, предупрежу Макса.
— Хорошо. Я возьму курс на Оазис.
Девушка благодарно кивнула и покинула капитанский мостик.
— Летим на станцию? — стоявшая рядом Леронэ впервые заговорила.
— Нет.
— Командор, я перевела свободные мощности в щиты. Перекинуть часть из них на ускорители? — Мииме так же не спешила пропадать.
— Давно хотел увидеть это «бедствие». Прямое понимание, что нам ждать от Бури Кристаллов, должно скорректировать наши действия. Нам нужны эти данные. Так что никуда уходить я не собираюсь. Конечно, слишком бахвалиться не стоит, Мииме, измени курс и направь корабль в сторону станции, но ускорители не трогай. «Пропрыгнем», если почувствуем, что Танатос не выдерживает. Хотя я сильно сомневаюсь. Если этот флот оборванцев почти захватил станцию, которая должна выдерживать такие всплески Бури, то корабль, легко раскидавший этот «флот» имеет куда больший потенциал, как по мне. Так что, думаю все будет хорошо. О! Кажется, началось.
Первым рябью помех пошел внешний сканер корабля. Множественные точки, появившиеся за границей его рабочего радиуса, приближались с невероятной скоростью. Дальше этот невероятный поток кристаллов стал виден уже на визуальном мониторе.
— При всех отрицательных сторонах Бури Кристаллов, не могу не отметить, что это красиво — произнес Александр, глядя на монитор.
— Словно миллионы звезд в одном потоке — завороженно прошептала Леронэ.
Это был штормовой прилив. Невероятная стихия, будто цунами, надвигающаяся на систему. Миллиарды мелких кристаллов, перемещающихся с бешеной скоростью. Они наполняли космос, обволакивали и истощали все доступные источники энергии.
Первыми на их пути оказались врата и, не успевшие пройти через них, суда повстанцев. В одно мгновение варп-врата отключились. Сработала система безопасности, и энергия перестала поступать. Стоявшие рядом корабли просто прошли через пустую арку, оставшись в системе. Насколько бы ни были плохими и устаревшими суда повстанцев, но энергетические ядра их кораблей имели какую-никакую мощность. Они фонили, привлекая кристаллы. И те не заставили себя ждать. Вспыхнули слабенькие щиты. Криста облепили их полностью. Издали это было похоже на переливающуюся на поверхности щитов «изморозь», как на земле в конце осени. Красиво, но в тоже время смертельно опасно.
Ядро одного из кораблей не выдержало оттока энергии. Перебой подачи энергии и щит схлопнулся. Защита пала и следом этой своеобразной «атаке» подверглись другие узлы корабля. Капитанам часто приходилось видеть, как корабль, со своим экипажем, гибнет от прямого попадания орудий, ракет, даже столкновений. У них, в этом случае, хотя бы есть шансы использовать эвакуационные капсулы. Криста не давали никаких шансов. Огни двигателей и внешние габаритные огни стали тухнуть. Энергия покидала корабль от отсека к отсеку. А потом он просто замер, черным памятником зависнув в космосе. Будь даже на этой старой посудине эвакуационные капсулы, они бы были истощены точно также. Системы жизнеобеспечения корабля были обескровлены. Ни вентиляции, ни поддержания необходимой температуры, ничего. Если кто-то и остался жив, используя скафандры, они даже не смогут открыть двери соседних отсеков, чтобы эвакуироваться. В попытке выжить, такие люди были обречены на еще более медленную и мучительную смерть.
Спасение извне? Помощь остальных повстанцев? Криста покрывали уже весь оставшийся флот. Один за другим, щиты истощались, отдавая корабли на пожирание этой непрерывной голодной волне.
— Какие-то они совсем беззащитные, как для тех, кто находится в таких условия постоянно — прокомментировал уничтожение остатков повстанцев командор — Я так понимаю теперь наша очередь?
Он сел на свое кресло поудобнее, закрыв глаза и сосредоточившись. Криста пришли и сюда, накрывая волной Танатос. Заалели щиты и мелкие кристаллы тут же отпрянули. Но попыток поглотить энергию корабля не прекратили, попеременно сосредотачиваясь в разных точках щита.
— А если так — не открывая глаз произнес некромант.
Морфитовые колонны за его спиной стали излучать легкое свечение. Некроэнергия струилась, переходя от Александра к ядру Танатоса. Энергия ядра смешивалась с некроэнергией, выплескиваясь в щиты. В тот же момент из ярко-алого, щит корабля стал более темным, цвета запекшейся крови. По его поверхности стали пробегать черные молнии. В некоторых участках, где концентрировались кристаллы, молнии доставали до них, растекаясь и перескакивая по скоплениям Криста. В отличии от поглощенных энергий кораблей повстанцев, эту энергию Криста отчего-то поглотить не могли. Некроэнергия деструктивно влияла на живые кристаллы. Те, что были дальше, подобно косяку мелкой рыбы в океане, «стаей» отпрянули от щитов корабля. Кто же был ближе и получил заряд или просто коснулся потемневшего щита Танатоса, уже не подавал ни единого признака активности. Будто волнорез, линкор командора проходил через нахлынувшую волну Криста.
— Командор — рядом с Александром возникла Мииме — Щиты Танатоса стабильны. При понижении уровня некроэнергии я фиксирую постепенную просадку ядра, но, когда вы контролируете и усиливаете процесс подачи некроэнергии, энергетический дренаж корабля незначителен.
— Мы держимся — согласно кивнула Леронэ, когда прошлась взглядом по приборной панели.
— Результат хороший. Но итог все равно не радует. Я решил попробовать влияние Бури на себе, надеясь, что ее угроза преувеличена. Но даже, если мы стабильно держимся против нахлынувших мелких стай Криста, не понятно, что будет, когда мы встретим на фронтире монолиты побольше. Я должен постоянно поддерживать накачку ядра некроэнергией, контролировать ее силу. Для длительного странствия в условиях сбоящих навигационных приборов — это не лучший вариант. Так что… по вопросу изменения нашего плана действий… пока его можно не поднимать.
— Командор. Диспетчерская станции Оазис настойчиво пытается выйти с нами на связь.
— Буря должна была уже дойти и до них — Леронэ все еще мониторила показатели приборов — Не знаю сколь долго они сопротивлялись повстанцам и как сильно просели их энергетические запасы и щиты, но если просадка серьезная, то станция может оказаться в опасности.
— Мииме, соединяй.
Человек, появившийся перед монитором связи слабо напоминал обычного диспетчера. Он был ухожен, опрятен и дорого одет. И этот взгляд… люди с таким взглядом отдают приказы, а не исполняют их.
— Здравствуйте. Меня зовут Константин Фрост. Я мэр… эм… глава станции Оазис. Я безгранично благодарен вам за помощь в борьбе с повстанцами. Если бы не вы, то они бы разрушили наши щиты и станцию. Но именно поэтому я прошу вас еще раз оказать нам помощь. Щиты станции едва держатся. Еще немного и Криста пройдут защиту. Здесь нашли защиту множество гражданских. Я вижу, что ваши щиты способны выдержать натиск Бури до активации ретранслятора. Прошу, заберите хотя бы женщин и детей к себе на борт. Иначе, после падения щита, деактивируется, в том числе, и система жизнеобеспечения. Мы сможем некоторое время еще продержаться, спрятавшись на борту эвакуационных транспортников, но этого времени все равно не хватит, чтобы дождаться активации ретранслятора. Прошу вас, умоляю, возьмите на борт хотя бы женщин и детей!
— Меня зовут Александр. Хорошо. Я вас услышал. Мииме, меняем курс.
Корабль начал понемногу двигаться, меняя направление.
Константин Фрост стоял в диспетчерской, наблюдая за тем, как неизвестный корабль разворачивается к ним кормой. Конечно, в этом богом забытом углу сложно найти сострадание к людям, но мэр надеялся, что раз неизвестный капитан помог им раз, то захочет хотя бы сохранить плоды своей «работы», безусловно, за щедрое вознаграждение. Альтруизм — слово, неизвестное для этих мест. Но корабль разворачивался к ним спиной. А это никак не могло означать, что он согласен помогать. Но связь все еще работала. Быть может, все еще оставался шанс переубедить этого человека?