А потом, по дороге пешком к городской пристани, возник основательный спор с Пусс Киллиан.
В конце концов Пусс сказала:
— Ты, старичок, упускаешь одну составляющую. Ты говоришь, она стойкая. Грандиозно. Способна справиться. Может, она из тех, кто способен справиться со всей механикой ситуации. Истинный администратор. Но возможно, она не способна привлечь к себе людей. Может быть, у нее руки чешутся вцепиться в кого-нибудь, встряхнуть и потискать. Язык у меня точно ржавое шило, я колю в самое больное место, но на ощупь тепленькая, как щенок, и такая же чуткая. Послания души передаются через контакт с плотью, Макги. Не словами, слова — лишь условный код, они все затуманивают, ибо для любых двух людей любое слово имеет разное значение. Я отлично знакома со старым скелетом с косой и с могильным дыханием. И не хочу отправляться обратно в чертов Лодердейл, сидеть в прогулочной лоханке, оснащенной для секса, и ломать пальцы, треща косточками. Считай меня целебной припаркой. Чудодейственным снадобьем. Деталью своей экипировки. Если леди-администратор обладает такими же качествами, я не вступлю в конкуренцию. Не стану путаться под ногами, будь я проклята. Но это женское дело, один ум хорошо, а два лучше, а Джан будет в десять раз хуже, потому что она удрала в убежище и окажется виноватой.
Поэтому я составил перечень необходимых вещей и послал ее в торговый центр, сверкающий вдали огнями. Зашел в контору на пристани узнать название и расположение места, где можно поднять «Муньекиту» на берег, перетащить и поставить в ангар. Служащий позвонил, справился, сообщил, что свободная стоянка найдется. Я подвел лодку и снял с нее все, что не хотел оставлять на борту. Судно, которое можно сдать на хранение, точно чемодан весом 4300 фунтов, необычайно удобно для тех, кто никогда не ведает, чем придется заняться завтра.
Проследил, как мою «Куколку» подцепляют под корпус и бережно ставят в ячейку ангара, а вскоре за мной приехал взятый напрокат седан, тащивший на буксире маленькую трехколесную коляску, которой предстояло доставить агента обратно в контору проката. Завершив все бюрократические формальности по поводу катера и автомобиля, я запер вещи в багажнике темно-бордовой двухдверной машины и вернулся в пещерный бар для коктейлей за десять минут до появления Пусс с новенькой шляпной картонкой, имитирующей кожу красного аллигатора, синей матерчатой сумкой на молнии с рекламой никому не ведомой авиакомпании, двумя большими пакетами и просторной хозяйственной сумкой, набитой свертками поменьше.
К половине шестого мы показывали хорошее время на местном шоссе 710, тянувшемся меловой линией к городку Окичоби. Пусс, сидя на заднем сиденье, с большим удовольствием разворачивала пакеты, восхищалась своим хорошим вкусом и укладывала вещи в огромную шляпную картонку. Наконец, она перебралась через спинку на боковое сиденье, плюхнулась, пристегнула ремень, закурила и объявила:
— А теперь насчет нескольких мелочишек на борту «Лопнувшего флеша», дружок. Почему, например, звучит легкий динь-дон, когда кто-то ступает на палубу? Зачем, например, все опутано проводами звуковой системы, причем не ради приятной музыки, а для записи и прослушивания? Как насчет крошечного отделения на носу, набитого оружием? Некоторые любопытнейшие участки на тебе самом намекают, что у тебя должна быть славная коллекция «Пурпурных сердец»[12], если ты заработал их на какой-то войне. Почему ты повсюду шатаешься как бы спросонья, спотыкаясь о друзей-приятелей, медленно, грубо и неуклюже, а в субботу вечером был в десяти футах от Мэрили, которая наступила на верхней палубе на кубик льда и чуть не рухнула с трапа вниз головой, а ты каким-то фантастическим образом взлетел, подцепил ее за талию, поймав прямо в воздухе? Хочешь еще? Как насчет мгновенного и столь полного преображения в тупого туриста ради телефониста в старомодных очках? Мне даже почудилось, будто я тебя не знаю! Как насчет мошеннического вранья, когда ты меня почти убедил в своем уходе от дел на покой? Почему Мейер, из которого я попробовала выкачать сведения о тебе, удрал, продемонстрировав невероятную скорость и прыть? Как насчет мрачного профессионального эпизода с фотоаппаратом, лебедкой, проволокой и всем прочим, который ты разыгрывал с такой сосредоточенностью, что я могла бы ходить вокруг на руках, зажав в зубах розу, и не удостоиться от тебя даже взгляда? Как насчет моего слабого неотступного подозрения, что ты едешь в Фростпруф не ради утешения этой самой Джанин, а ради получения от нее информации? Говоришь, вражеская территория? Может, весь мир для тебя вражеская территория, Макги. Но почему-то все это укладывается в одну гнусную воображаемую картину, когда с воем летит стая официальных машин, откуда выскакивают ребята в синем, и огромный мегафон рявкает: стоять на месте, а не то пустим слезоточивый газ.