— Пройдемся, — повторил я настойчиво. — Поднимемся на холм.
Когда мы дошли до холма и взобрались на него, полная луна уже поднялась и теперь нависала над долиной. Отсюда можно было разглядеть значительную часть леса и реку. Последняя шумела далеко внизу, невидимая глазу, но я с легкостью представил, как вода стремительно бежит по камням и теряется в необитаемых оврагах.
Веста поставила ногу на один из больших камней и посмотрела на темневший вдалеке лес.
— Такая чудесная эта малышка Мириам, — заговорила она.
— В таком возрасте они все чудесные. А потом вырастают.
— Когда у тебя будут такие же, брат? То есть… — Она сделала неопределенный жест рукой. — Ты понял.
— Вы так быстро добрались, господин Магистр. Неужели у вас закончились важные дела?..
Веста посмотрела на меня, заметила, что я улыбаюсь, и ответила мне тем же.
— Я рада, что вы с Дэйной снова путешествуете вдвоем, — предприняла еще одну попытку начать очень важный разговор она. — Когда Авиэль отправил вас сюда, у него был такой довольный вид…
— У Авиэля? — переспросил я. — С чего бы это? Не думал, что он рассматривает охоту на Незнакомца как оригинальную идею для свидания.
Хотя куда уж оригинальнее.
— Конечно, нет, — ответила Веста обстоятельным тоном — она всегда использовала его в дискуссиях о священном долге каждого карателя. — Но вы получили возможность побыть наедине — и это очень хорошо. Ведь вы оба заняты, когда вам встречаться?
— Встречаться?..
— Брат. — Веста взяла меня за руку. — Уверена, Дэйна нравится тебе! Ведь в ней все прекрасно: она красива, сильна, на нее можно положиться не только в бою. Тысячу лет мы…
— … живем для себя, а потом должны озаботиться выбором спутника жизни, — закончил я фразу, которую каждый каратель знал наизусть благодаря стараниям Магистра. — Сестра, прошу тебя, хватит. Лучше расскажи мне: кто такой Сайлс?
Она помрачнела.
— Ты слышал его имя от Дэйны?
— Да.
— Каратель-вампир. Он был ее близким другом — пожалуй, самым близким на тот момент существом после меня. Они почти не расставались, иногда даже вместе отдыхали днем. Он был хорошим парнем, с ним все ладили, включая Авирону и Киллиана. Однажды Сайлс сделал Дэйне предложение руки и сердца… она светилась от счастья, показывала мне браслет. А потом до нас докатилась Реформа. Ты сам знаешь — вы с Авироной изучали это, тут разверзлась преисподняя. Многие предпочли бы очутиться внастоящем Аду — только подальше отсюда. Бывшие друзья начали убивать друг друга так, будто их никогда и ничто не связывало. Мы с вампирами оказались по разные стороны баррикад. И как-то Сайлс и несколько его приятелей нашли нас во время стоянки в лесу. Была глухая ночь, мы спали, потушили костер, чтобы не привлекать лишнего внимания. Они убили почти всех, кто был с нами, покусали Дэйну, а потом Сайлс попытался укусить меня за лицо — среди вампиров это считается страшным оскорблением. Мы могли скрыться в лесу, но Дэйна сделала другой выбор — она осталась и убила его. С тех пор в ней что-то сломалось. Она стала другой. Такой, как сейчас.
Я чувствовал, что нужно что-то сказать, но к горлу подкатил комок. Веста глянула на меня.
— Ты ничего об этом не знаешь, да? Неудивительно. Почти все свидетели того случая уже мертвы, да и Дэйна, как ты заметил, не любит откровенничать. А о браслете знаю только я. Сам знаешь, ее вера в приметы порой пугает. Она не хотела рассказывать об этом вплоть до церемонии предназначения. Пригласить только самых близких.
— Она сказала мне кое-что еще.
Веста снова повернулась ко мне — на этот раз, она смотрела заинтересованно. А я только сейчас понял, кому же предназначалась фраза «ведь я люблю тебя». Точно не мне. Наверное.
— Что, брат?
— Да… ничего. Ей было очень плохо, она бредила. Я волновался.
Веста кивнула.
— Вернемся? — предложила она. — Не устал?
— Не устал. Но замерз. Спустимся ниже по склону и разведем костер. Ненавижу холод.
— Метнул кинжал, говоришь.
Веста полулежала у огня и смотрела на то, как я достаю из кисета уже свернутую папиросу.
— И вернул его.
— Впервые о таком слышу.
— Я тоже. Но мне это уже не нравится.
Она проследила взглядом за язычком огня на тоненькой ветке, которую я достал из костра.
— Мне лучше пойти с вами, брат.
— Нет. Он мой.
Я закурил и вернул ветку в огонь. Веста сменила напряженную позу на расслабленную.
— Ты хоть понимаешь, как вам повезло? Если бы не Ник, вы бы оба были уже мертвы!..
— Еще одна загадка. Чертовски загадочная деревенька.
Она взяла длинную палку и принялась ворошить угли в костре.
— Тогда ты был еще молод. Уверена, что прозвище «Златовласка» тебе ничего не говорит.
— Ничего, — кивнул я.
— Ее зовут Мао. Бессмертная. Она на пару веков младше тебя. Одно из первых поколений Незнакомцев, обращенных после Реформы. Дикая и злая, как сам Дьявол. Она сводила всех с ума, наводила страшный бардак, каким-то образом тащила за собой других Незнакомцев. За ее головой охотились почти все старшие каратели. Она не пряталась — ее узнавали по длинным золотым волосам. За это ее и прозвали Златовлаской. Встряхивала ими, как лиса хвостом — и уходила от самых опытных охотников. Как-то раз ушла даже от меня.
— Вот как.
Веста оставила палку в костре и легла, положив руки под голову.
— Думаю, это могло продолжаться вечно, но она пропала. Мао скрывалась больше сотни лет, и века четыре тому назад вернулась в компании двух молодых Незнакомцев, ее созданий. Ее будто подменили: от дикости и ярости не осталось и следа. Больше для нее не существует ни Темного мира, ни бывших приятелей-Незнакомцев. Ее вселенная вмещает троих — ее и сыновей. Они находятся вместе двадцать четыре часа в сутки, спят рядом. Ради них она готова пойти даже на убийство карателя. С век назад кто-то из молодых по чистой случайности проезжал рядом с замком, где они жили, и она припугнула его так, что теперь он туда ни ногой. Ей наплевать на свою жизнь — она без раздумий расстанется с ней, если это спасет кого-то из детей. Она следует любой их прихоти, выполняет любой каприз. Словом, сумасшедшая мамаша.
И Веста красноречиво покрутила пальцем у виска.
— Сумасшедшая мамаша? — переспросил я с сомнением. — Незнакомка?.. Так, значит, все же смертная игрушка?
— Да. Поэтому она и кормила Ника кровью — если бы он умер, дети расстроились бы. Очень избалованные мальчики.
Последнюю фразу она сказала с таким серьезным лицом, что я с трудом удержался от улыбки.
— Боюсь и подумать, что с ней случилось за тот век с лишним.
— Все гадали и не могли понять. А потом кто-то из старших карателей увидел ее мельком во время одного из путешествий. У нее на плече есть татуировка.
— Да, Ник мне говорил. Что там изображено?
— По правде говоря, это не совсем татуировка. Это шрам. И, как ты сам понимаешь, его мог оставить только один металл — храмовое серебро.
Я поморщился. Мысль об испытанных Незнакомкой в момент нанесения такой «татуировки» ощущениях мне не понравилась.
— Клеймо?..
— Да. Дракон, свернувшийся клубком и держащий лапами свой хвост.
— Символ перерождения.
— Точно. Авирона сказала мне то же самое. А потом предположила, что ее переобратили.
Наверное, мое лицо вытянулось от удивления, потому что Веста удовлетворенно кивнула.
— Я отреагировала точно так же, — сказала она. — Мы искали другие объяснения, но Дэйна нашла доказательство. Как-то раз она отправилась в вампирский клан для того, чтобы обговорить какие-то вопросы. В дороге решила отдохнуть в деревеньке неподалеку от замка Мао. Незнакомка с сыновьями пришла к дому человека с печатью Лилит — их привлек запах. У человека был кинжал из храмового серебра, и он, защищаясь, попытался напасть на Мао. Нанес ей два удара, но оставил только пару царапин.