— Вы не хотите рассказать все полиции штата?
— Нет. И с вами я говорю только потому, что не хочу больше никаких убийств.
— Вы думаете, нас убьют? За сопротивление при задержании?
— Рано или поздно, — сказал он. — Сначала они найдут у вас кокаин. Но как только вы окажетесь в их руках, они вас уже не выпустят. Никого из вас. — Он посмотрел на Сьюзен.
— А вы что собираетесь делать?
— Я сматываюсь отсюда, — сказал Конвей. — Я один. Собака в машине, на улице. Скопил тысячу баксов. Еду в Калифорнию.
— А работать хотите все так же в полиции?
— Да. Мне нравится, или привык. Но здесь деньги стало добывать слишком легко, а стучать на своих же парней я не хочу... Не смогу.
— В Лос-Анджелесе есть лейтенант в отделе расследования убийств, Сэмюелсен, — сказал я. — Если окажетесь там, он может помочь. Скажете что от меня.
— Сэмюелсен. Я запомню. Спасибо.
— Что с тем парнем, которого я подстрелил на дороге?
— Чакки? С ним все в порядке. Кость не задета.
— Кто их послал?
— Эстэва. Чакки с братцем подзарабатывают иногда у Эстэвы по мелочам.
— Мелкота?
— Мы так думали.
— Что-нибудь еще можете рассказать?
— Нет. Я сваливаю, — сказал он. — Мне пора.
— Спасибо, — сказала Сьюзен.
— Да, спасибо, — сказал я.
Хоук только кивнул. Для него это было самым щедрым выражением благодарности.
— Сэмюелсен, — повторил Конвей. — Я запомню.
— Удачи, — сказал я.
— Вам тоже, — ответил Конвей, повернулся и бодро зашагал прочь.
— Что будем делать? — спросила Сьюзен.
— Думаю, может, отвезти тебя обратно домой? — сказал Хоук.
— Нет, — ответила она. — Я приехала сюда помочь, и я помогу.
Хоук довольно ухмыльнулся:
— Спенсер здесь не единственный упрямец.
— Но это не значит, что я собираюсь сидеть и ждать, когда меня арестуют, — заявила Сьюзен.
— Нет, конечно, — сказал я. — Пошли в «ягуар». Покатаемся, подумаем.
— Два дела сразу, — сказал Хоук.
Он выложил на стойку двадцатник, и мы пошли.
Глава 30
На автостоянке Хоук вытащил из багажника дробовик двенадцатого калибра и коробку патронов к нему. Вложив четыре патрона в магазин, он отдал мне ружье и остальные патроны. Я забрался на заднее сиденье, Хоук со Сьюзен сели впереди.
— Мы не можем бросить Кэролайн одну, — сказала Сьюзен. — По какой-то причине ей кажется, что от Спенсера зависит ее спасение. Муж и сын, если можно так сказать, оставили ее. Если уедет Спенсер, это ее убьет.
— Не волнуйся, — сказал Хоук. — Но если мы останемся здесь, придется перестрелять много местных полицейских.
— Знаю.
— Даже если их с полсотни. Нет, столько не наберется.
— Не переживай. Им на помощь придут легавые со всего мира.
— Да, черт, может не хватить патронов, — пожалел Хоук.
— Она способна сейчас на самоубийство? — спросил я Сьюзен.
— Способна. И зациклена на мысли, что сможет избежать такого конца, только если ты будешь рядом.
Мы неслись, удаляясь от Уитона, в сторону водохранилища.
— В хорошенькое дельце ты нас впутал, Олли, — бросил Хоук, не отрывая взгляд от дороги.
Сьюзен сидела вполоборота, чтобы удобнее было разговаривать и со мной и с Хоуком, ее рука лежала на спинке кресла. Я прижимал дробовик к левому бедру, уперев приклад в днище машины.
Сьюзен повернулась ко мне:
— Она чувствует вину перед мужем.
Затем Сьюзен опустила голову, как делала всегда, когда задумывалась о чем-то. Мы мчались в ночи по тоннелю, прорезанному в темноте светом фар «ягуара».
— Она могла его убить? — спросил я.
— Да, могла. Не думаю, что убила, но могла.
Снова повалил снег, Хоук включил стеклоочистители. Он установил режим «интервал», но периодичность их взмахов по стеклу казалась неритмичной.
— Она чувствует себя виновной в его смерти, так ведь? — спросил я.
— У нее есть чувство вины перед мужем — это я знаю точно. Винит ли она себя в его смерти — этого с уверенностью я сказать не могу.
Щетки метнулись по стеклу, и пустынный тоннель дороги стал виден яснее. И снова сыпал снег, лобовое стекло медленно теряло прозрачность. Снежинки таяли и стекали по стеклу, оставляя извилистые дорожки. И снова взмах — и снова пустота тоннеля яснее.
— Может, кокаин здесь ни при чем? — высказал я предположение.
— Каким-то образом кокаин здесь все равно замешан. — Хоук говорил, не поворачивая головы, следя за дорогой через запорошенное стекло.
— Да, но, наверно, не во всё.
— Сердца, разрывающиеся от страсти, ревности, ненависти, и все такое, да?
— Может быть, — сказал я.
— Страсть правит миром! — заверил Хоук.
— Миром правит любовь.
— Одно и то же.
— Не всегда, — проговорила Сьюзен.
«Ягуар» несся, почти беззвучно разрывая пелену темноты и снега.
— Нам нужно поговорить с ней, — сказала Сьюзен. — Ей сейчас, конечно, тяжело, но...
— Но сейчас она способна сказать то, чего не сказала бы в другое время? — договорил я за Сьюзен.
— Да.
— А если она не вынесет такого разговора?
— Сейчас меня заботит не она. Сейчас меня заботишь ты — они собираются арестовать тебя по обвинению в хранении наркотиков.
— Собираются.
— И внешне все будет выглядеть вполне законно. Ты ведь действительно увел триста фунтов кокаина.
— Кило, — поправил я.
— Кило, фунты — какая разница...
— И два центнера твоих у Генри Чимоли в подвальчике, — заметил Хоук.
— Так что тебя могут арестовать не только здесь. Тебя не спасет, если уедешь из Уитона.
— Это верно, — согласился я.
— И уж, конечно, в Уитоне тебе покоя не видать.
— Тоже верно.
— Так что мы вынуждены поговорить с Кэролайн, — подытожила Сьюзен.
— А если этот разговор окончательно раздавит ее? Трагедия произошла совсем недавно.
— Как получится. Не думаю, что все так страшно. Не думаю, что у нее появится будущее, пока мы не распутаем клубок. Но если это ее убьет, значит так тому и быть. Я не позволю погубить тебя.
— Твоя машина у мотеля, — напомнил Хоук.
— Да, и моя одежда, и моя косметика. О Боже, да ведь вся моя красота в номере мотеля!
— В мотель дороги нет. Если они заполучат тебя, они заполучат и меня.
— Но мое лицо...
— Забудь о лице, — попросил я.
Мы немного помолчали. Щетки все елозили по стеклу в своем непредсказуемом ритме.
— Ладно, — сказала Сьюзен. — Но вы не будете смотреть на меня.
— На лицо не будем, только на тело, — пообещал я.
— Итак, мы едем к миссис Кэролайн? — спросил Хоук.
— Ничего другого, пожалуй, не остается, — ответил я.
Хоук сбросил скорость, легко развернул «ягуар» и спросил:
— Думаешь, все легавые осадили мотель?
— Надеюсь. Они не в курсе того, что мы знаем.
— Если только, конечно, этот парень, как его...
— Конвей, — подсказал я Сьюзен.
— Если только Конвей не лгал.
— Ради чего? — спросил я.
— А вот этого мы не знаем.
— Все возможно, — сказал я, — но уж как-то слишком закручено.
— Пожалуй, — согласилась Сьюзен.
— Когда я в чем-то сомневаюсь, выбираю самое простое.
— Для меня ты сделал исключение.
— В тебе я не сомневаюсь.
— Значит, действуем так, как если бы Конвей говорил правду.
— Эта информация хоть чего-то да стоит.
— Но если информация ложная?
— Нужно быть готовым ко всему, — сказал я.
Глава 31
Была еще только половина восьмого, но город уже буквально вымер. Все сидели у телевизоров, следя за передачей «Вечерние развлечения». Падающий снег создавал иллюзию сказочной тишины. По Мейн-стрит медленно двигался снегоочиститель, оставляя за собой полосу посыпанной песком дороги. Ни легавых, ни пробок на дороге, никаких «десять-четыре»[10] в микрофоне. Только два подростка в бордовых атласных курточках с ворсистой надписью «Уитон» на спинках пытались играть в снежки возле пиццерии, но снега было еще маловато.