Клянусь, что она ждала именно меня, потому что на лице молодой женщины не отразилось ни страха, ни удивления. Она сидела на королевском троне, но встала, когда я вошел, словно приветствуя меня.
Потом она сняла с шеи серебряное ожерелье, а с рук и ног серебряные браслеты и молча протянула нам, а я взял все это и бросил Леофрику.
– Разделим это со Свейном, – сказал я.
– А ее? – Мой друг задал вопрос так, словно его все это забавляло. – Ее мы разделим тоже?
Вместо ответа я снял с Исеулт плащ. Под ним оказалось черное платье. У меня в руке все еще был обнаженный Вздох Змея, и его окровавленным клинком я полоснул по плащу, а потом оторвал лоскут от подола. Исеулт наблюдала за тем, что я делаю; ее лицо ничего не выражало. Оторвав полоску ткани, я вернул королеве плащ, а потом обернул один конец ленты вокруг ее шеи, а второй привязал к своему поясу.
– Она моя, – сказал я.
В зал вошли датчане, и некоторые из них жадно уставились на Исеулт, а потом появился Свейн и рявкнул на своих людей, велев, чтобы они начали перекапывать земляной пол зала в поисках спрятанных там монет или сокровищ. Он ухмыльнулся, увидев привязь на шее Исеулт.
– Можешь взять ее, сакс, – сказал он. – Она хорошенькая, но мне нравятся более мясистые женщины.
Когда мы пировали тем вечером, я все время держал Исеулт рядом. В селении оказалось много эля и меда, и я приказал своим людям не ссориться с датчанами, а Свейн велел своим воинам не ссориться с нами. В общем и в целом эти приказы были выполнены, хотя, конечно же, не обошлось без ссор из-за пленных женщин – и один из парней, которых я привел из своего поместья, получил удар ножом в живот и умер той же ночью.
Свейна развеселило то, что мы пришли на корабле восточных саксов.
– Это Альфред тебя послал? – спросил он.
– Нет.
– Он не хочет сражаться, верно?
– Ему придется сражаться, – ответил я, – вот только он думает, что его Бог будет сражаться за него.
– Значит, Альфред идиот, – заключил Свейн. – Боги не делают нам одолжений. Хотел бы я, чтобы было иначе… – Он обсосал свиную кость и поинтересовался: – Но тогда что же ты тут делаешь?
– То же, что и ты, – ищу деньги.
– Я ищу союзников, – возразил датчанин.
– Союзников?
Он был уже достаточно пьян, чтобы держаться более раскованно, чем во время нашей первой встречи, и я понял, что передо мной и вправду тот Свейн, о котором говорили, будто он собирает людей в Уэльсе. Он и сам в этом признался, но добавил, что у него недостаточно воинов.
– Гутрум может повести в битву две тысячи человек, и даже больше! Мне нужно столько же людей.
Ага, соперник Гутрума. Надо будет это запомнить.
– Ты думаешь, что жители Корнуолума будут сражаться вместе с тобой?
– Раньше я думал, что будут, – сказал он, сплюнув хрящ. – Вот почему и пришел сюда. Но эти негодяи меня обманули. Каллин – не настоящий король, он всего лишь деревенский старейшина! Я только зря теряю тут время…
– Мы вдвоем сможем победить Каллина? – спросил я.
Свейн подумал и кивнул:
– Вполне.
Он вдруг нахмурился, уставившись в полумрак большого зала, и я увидел, что он смотрит на одного из своих людей, на коленях которого сидит девушка.
Очевидно, Свейну понравилась эта девушка, потому что он похлопал по столу, показал на нее, поманил – и тот воин нехотя ее привел. Свейн усадил красотку, разорвал на ней платье, чтобы обнажить груди, и отдал ей свой кувшин с элем.
– Я думал об этом, – сказал он мне, возвращаясь к нашему разговору.
– А может, ты прикидывал, как напасть на меня?
– Ты Утред Рагнарсон, и я слышал о том сражении у реки, в котором ты убил Уббу, – ухмыльнулся он.
Похоже, я больше прославился среди врагов, чем среди так называемых друзей.
Свен настоял, чтобы я поведал про гибель Уббы, и я рассказал правду – как тот поскользнулся и упал, дав мне возможность победить.
– Но люди говорят, что ты славно сражался, – сказал Свейн.
Исеулт все это слушала. Она не говорила на нашем языке, но ее большие глаза, казалось, реагировали на каждое слово.
Когда пир закончился, я отвел ее в конец зала, и она, потянув за импровизированную привязь, втащила меня в свою комнатку с деревянными стенами, где я устроил постель из наших плащей.
– Когда мы сделаем это, – сказал я, хотя женщина все равно не понимала ни слова, – ты потеряешь свою магическую силу.
Исеулт прикоснулась пальцем к моим губам, заставляя замолчать, и, поскольку она была королевой, я послушался.