Для приличия, все же, тихо поскребла пальчиком по двери. Ну, если что, скажу, а я стучалась. Да. Не слышали? Мммм.... Вот ведь как бывает.
Потом так же, на цыпочках, прошла в комнату, двигаясь к таинственному помещению, откуда шел звук. Интересно, закрыто или нет. Оказалось, открыто. Но, честно говоря, лучше бы было наоборот. Картина, которую я смогла лицезреть в маленькую щёлочку, вызвала у меня...нет, не шок. Я девочка взрослая и видела многое. Пожалуй, лёгкое недоумение.
Тайная комната была оформлена в красно-черных тонах. Посреди этого дизайнерского безобразия стоял...стол, наверное. Не знаю, как ещё обозвать данную конструкцию. На нем лежала женщина, распятая, будто цыпленок-табака. Руки привязаны, ноги пристёгнуты. Незнакомка была совершенно обнажена. При этом ее поза не оставляла ни малейшего шанса на загадку, ибо все, ещё раз повторяю, все части ее тела были как на ладони. Рядом стоял такой же голый мужик. В руках он держал нож с тонким длинным лезвием, которым аккуратно проводил по женской коже, оставляя там неглубокие, но все же царапины из которых выступали капли крови. Я бы возможно, кинулась на помощь, но женщина выгиналась, насколько позволяла поза, и стонала не от боли, а от удовольствия.
– Ещё... Сильнее... Не бойся...
Ё-мое.... В этот момент мужик, а личность его я опознать не могла, так как на голове он имел некое подобие маски, полностью облегающей лицо, только прорези для глаз, отложил нож и потянулся за плёткой. Женщина оставалась не известной по той же причине.
Ну, что сказать. Я не ханжа и вполне понимаю нынешние модные веяния. Игры – тоже не плохо. Шлёпнуть по заднице, устроить сцену из тематического порно, да не вопрос. Но резать ножом живого человека.... Однако, осуждать не берусь, ровно, как и мешаться. Тем более, спальня, если вспомнить разговор с Лариской, принадлежала, на секундочку, самому Мартынову. Я, конечно, по голой задницей, ровно как и по стоящему достоинству не берусь опознать, он ли это, не настолько близко мы ещё знакомы, но вряд-ли в хозяйскую комнату пришел, к примеру, левый мужик, чтоб трахнуть, опять же, какую-то левую телку.
Я по-тихонечку отошла от двери и покинула комнату. Ну, вот как жить честной девушке с романтичным сердцем, когда повсюду одни извращенцы и подлецы? Собственно говоря, после увиденного, вопрос нашего с Мартыновым светлого будущего встал ребром. Сказать-то я ему не смогу в лоб. Так мол и так, милый, немного наши вкусы не совпадают. Дождусь, пока расскажет сам, но мечты о полноценных отношениях придется засунуть куда подальше. В свете увиденного, логично предположить, куда именно эти мечты может засунуть другой человек, причем мне. Лучше уж я сама.
В итоге, решила оставить поиски Насти с Валерой, ибо опасаюсь, на что там наткнусь, в этом доме ничему удивляться нельзя, и отправилась спать.
Глава восьмая
Утро началось с сюрпризов. Ну, как с сюрпризов.... Честно говоря, я просто охренела, когда в комнату вошла донельзя довольная Лариска, которая похохатывая, сообщила, что мне срочно, немедленно нужно бежать вниз, там ого-го какой подарочек ждёт.
Подарочек, в моем понимании, это нечто приятное. Когда открываешь маленькую коробочку, например, и видишь колечко с бриллиантом стоимостью с хороший автомобиль. Или, как вариант, сразу непосредственно тачка. Бог с ним, с колечком, чай не голубых кровей.
Я, как ненормальная, бегом натянула лосины, тунику, подвязалась поясочком, сунула ноги в сандали и, вылупив глаза, побежала встречать "сюрприз", искренне полагая, что Мартынов решил порадовать девушку в начале конфетно-букетного периода. Какова же была степень моего офигевания и злости, когда, спустившись в холл я увидела скромно переминающегося с ноги на ногу Сыча. Рядом стоял чемодан, причем отвратительно коричневого цвета с облезлыми боками. Где он его раздобыл, даже представить не берусь. На голове родителя гордо сидела все та же панама. Рубашка с коротким рукавом имела раскрас яркий, радостный, дополненный пальмами и чайками, которые парили на вырви-глаз бирюзовом фоне. Совершенно не в тон верху присутствовали шорты по колено. Как апофеоз – сандали с белыми носочками.
– Лизонька, доченька, обними же папулю.
Сыч шагнул мне навстречу, широко раскинув руки. Я стояла на месте, бестолково хлопая ресницами, периодически открывая рот для матерных слов. Правда, потом вспоминала об образе интеллигентной, воспитанной девушки и закрывала его обратно.
В итоге, не дождавшись инициативы, "папуля" повис на мне сам, изо всех сил сжимая в отцовских крепких объятиях.