Даже так... Степан уставился на дорогу, я же развалилась на сидении, переваривая информацию. То, что этот тип упёрся и больше ничего не скажет, очевидно. Хотя, из всего услышанного, уже можно делать выводы. Речь идёт не просто о каких-то проблемах, а о вполне себе плачевном итоге, способном привести меня в могилу. Интересно, однако, выходит.
– Слышишь, Степан.
Водила головы не повернул, продолжая пялиться в лобовое стекло.
– Хрен с ним. Поняла уже, что ты – парень кремень. Другой вопрос. Сам-то откуда?
– А что?
– Просто интересно. Налаживаю, так сказать, контакт.
Мужик пожал плечами, словно раздражаясь от моей настойчивости, и озвучил город, название которого я уже слышала. Тот самый, откуда Андрюшенька Мартынов родом. Опа! Я сделала "стойку", хотя внешне не выказывала значительно возросший интерес.
– Прикольно. А в столицу давно перебрался?
– Несколько лет назад. Так вышло. Подвернулась возможность, я и уехал.
– Жена? Семья?
Степан покосился на меня в зеркало дальнего вида и усмехнулся.
– Я не настолько много зарабатываю, чтоб иметь жену. Знаешь, проститутки, те, к примеру, берут строго по тарифу. А законная супруга высосет все, до последней копейки. Тем более, бабы теперь избалованные. Только сидят в своих этих соцсетях, да жопы фотографируют. И ждут, когда лошара, который на работе в три погибели загинается, принесет бабла, чтоб эта жопа в тепле и достатке сидела. Нет, не хочу такого счастья. Меня и случайные связи вполне устраивают.
Хотела, было, возразить, но промолчала. Как не крути, а мужик-то прав. Что тут скажешь. Отношение своих ровесниц к жизни сама прекрасно не раз видела. Так что, насчёт жоп не поспоришь.
– Вот ты не такая. – вдруг выдал Степан. У меня от удивления даже глаза на лоб полезли. – Повезет тому мужику, с которым ты решишь рука об руку.
– С чего это?
– Ну... Знаешь, в тебе альфа-самка сидит. Не в том смысле, что до власти охоча, а настоящая альфа-самка, которая со своим самцом и Крым, и рым пройдет, если надо. Которая поможет ему вырвать место под солнцем. Смотришь, внешне, прям реально чисто принцесса. Но стержень такой, не согнешь, не сломаешь. Вот только ты, к примеру, на меня и не глянешь А жаль. На тебе бы я женился.
Отчего-то, впервые в жизни, я смутилась. Слова, сказанные Степаном, вроде бы не были комплиментом или лестью, но почувствовала себя девчонкой. До самого дома молчала. Во-первых, он, очевидно, ничего мне не расскажет. И дело не в работе. Пусть не трындит. Тут что-то другое. Я бы назвала – собачья преданность хозяину. Он не потому ничего не желает обсуждать, что боится за свое место. Нет. Их связывает с Мартыновым прошлое. Это однозначно. Поэтому Степан избегает откровенного разговора. Тогда, в саду, что-то и вправду на него нашло. Ну а во-вторых, ошарашили слова, относящиеся именно ко мне.
Мы заехали во двор замка, и водитель выскочил первым, открывая мне дверь. Лицо у него было совершенно бесстрастное, будто мы вообще друг другу ничего не говорили.
А вот стоящий возле дома Сыч, как раз наоборот, физиономию имел крайне выразительную.
– И все же надо было тебя драть в детстве чаще... – высказался папенька. – Идём.
– А Васька где? –я сменила следом всем своим видом демонстрируя послушание.
– С белобрысый лошадей смотрит. Заодно проверяет конюшню. Менты ленивы. Могли многое пропустить. Разумовский твой куда-то отчалил и девка на Большого переключилась. Сдается мне, она хочет с его помощью заставить Сашку ревновать и стать более активным на пути к счастью. Дура.
– Он не мой. – Сказала я тихо Сычу в спину. Тот лишь многозначительно хмыкнул.
Как только мы оказались в доме и папенька, быстро осмотрев окружающее пространство зорким глазом, убедился, что никто нас не подслушивает, он поманил меня пальцем в гостиную.
– Николенька Мартынову не брат. Это так же верно, что я человек, а не собака. Но гораздо интереснее другое. Юридически Андрей Николаевич Мартынов скончался пять лет назад в родном городе.
Глава двенадцатая
История, начавшаяся романтичной перепиской в соцсетях, медленно, но верно скатывалась к какому-то детективному триллеру. Услышав заявление Сыча, минут пять смеялась, потом, глядя на его серьезное лицо, поняла, он вовсе не шутит.
– Погоди... Как это скончался? А чей это дом? Чьи бабки? Чью лошадь какой-то дебил увел? Что за бред вообще?
– Это все принадлежит Мартынову Андрею Николаевичу. – довольно сообщил папенька.
– Ты издеваешься? Сам же говоришь, он умер.
– Умер, – ещё более довольно согласился Сыч, будто факт кончины владельца заводов и пароходов радовал его неимоверно.