Всеобщее веселье действовало мне на нервы, но никто не был виноват в том, что я вел себя как ворчливый ублюдок, поэтому я решил постараться избегать дальнейших встреч с людьми. Я вытащил свой телефон из кармана куртки и начал читать статью о новой технологии регенеративной медицины.
— Ты мог бы хотя бы попытаться хорошо провести время, Блэйд.
Я поднял глаза и увидел, что Шейла, старушка одного из моих братьев по клубу, подходит к столу с большим блюдом индейки и улыбается мне. Отложив телефон, я вскочил, поднял сервировочную тарелку и поставил ее перед ней.
— Я отлично провожу время, — пробормотал я, отчего она рассмеялась и потрепала меня по щеке, как ребенка, а я добродушно закатил глаза.
Муж Шейлы, Тэнк — был одним из старейших активных членов клуба. Он присоединился давным-давно, еще, когда отец Фокса был президентом МК. Она была единственной старушкой в течение нескольких лет — до недавнего времени, пока наш президент и вице-президент — Мэверик — оба сильно влюбились в своих женщин. Она была прирожденной опекуншей, и мы относились к ней как к матери, потому, честно говоря, она была замечательной, и мы все ее обожали.
— Жаль, что Санта не подарил тебе на Рождество женщину, — поддразнила она. — Может быть, в следующем году.
— Санта знает, что делать, — проворчал я. — У меня нет времени разбираться с женским дерьмом. Без обид.
Шейла хихикнула и подмигнула мне.
— Ничего такого, — сказала она. — Но однажды я бы хотела насладиться тем, как какая-нибудь счастливица в один прекрасный день надерет тебе задницу. — Еще раз хихикнув, она развернулась и направилась к кухонной зоне за добавкой еды.
Я последовал за ней, чтобы помочь, и как только еда была поставлена на стол, мы сели есть. Не успел я проглотить и нескольких кусочков, как мы вздрогнули от того, что задняя дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. Шторм — наш дорожный капитан — ввалился в комнату, неся на руках женщину.
— Блэйд! — крикнул он. — Нужна твоя помощь. Сейчас!
Я вскочил со своего места за столом и бросился к Шторму, забирая у него дрожащую женщину. На секунду я замер, когда мой взгляд упал на ее бледное лицо. Шок охватил меня, сердце бешено заколотилось, а мозг закричал: "Моя!"
От нее, блять, захватывало дух. Она смотрела на меня темно-карими глазами, обрамленными густыми черными ресницами. Ее длинные темные волосы волнами ниспадали с моих рук по ее спине. У нее были аппетитные изгибы, которые, казалось, были созданы специально для меня, они идеально подходили к моей руке и делали меня твердым, как скала. Ее губы, похожие на бутон роз, были слегка приоткрыты, на ее лице застыло растерянное выражение. Но при беглом взгляде я понял еще кое-что: она выглядела немного знакомой.
Я посмотрел на Шторма и с ужасом понял, что, скорее всего, держу на руках его младшую сестру, ту самую, о которой он предупреждал нас, когда спрашивал, может ли она поработать в "Полуночном бунтаре" во время зимних каникул в колледже.
Черт возьми.
— В клинику, — буркнул я, прежде чем развернуться и пройти по коридору, ведущему в мой медицинский кабинет. Оказавшись в здании, расположенном сразу за клубом, где располагалась моя клиника, я включил свет и прошел в смотровую. Мне не хотелось отпускать ее, но я знал, что должен это сделать, чтобы обследовать ее, поэтому я положил ее на мягкий столик.
— Я попала в автомобильную аварию, — тихо пробормотала она. — По дороге сюда у меня немного закружилась голова, но я в порядке. Правда.
— Мне судить об этом, — проворчал я чуть резче, чем намеревался. Я переживал немного больше, чем хотел, потому что ее страстный голос вызвал прилив желания прямо к моему члену.
— Осторожнее, — прорычал Шторм, но я проигнорировал его и почти улыбнулся, когда моя девочка бросила на него раздраженный взгляд. Когда она перевела взгляд на меня, выражение ее лица смягчилось, и я подавил желание схватить ее в объятия и зацеловать до смерти.
Я начал с линии роста ее волос, так как заметил небольшой порез, покрытый запекшейся кровью.
— Он не слишком глубокий, но не помешало бы наложить пару швов.
— Швы? — Шторм разозлился. — Что за херня случилась, Элиза?
Элиза. Черт, ее имя было таким же великолепным, как и она сама.
— Расслабься, Гидеон. Я…