— Ограбление, — ответил Нейсон. — Пожалуйста, не злите этого господина.
— Ну и ну. — Лицо парня со значком начало расплываться в улыбке. Он нацелил на Нейсона палец. С грязью под ногтем. — Так этот хрен тебя грабит?
Мужчина с пистолетом повернулся к Значку.
— Бумажник, — потребовал он.
— Слушай, — Значок все улыбался, — я на твоей стороне. Цены в этом магазине… и все знают, что Тим и Джанет Куарлес — первые реакционеры после Гитлера…
— Дай мне бумажник, а не то я вышибу твои мозги.
Значок внезапно осознал, что он может нарваться на серьезные неприятности, и это точно не кино. Улыбка сделала ему ручкой, и он перестал разглагольствовать. Несколько красных пятен проступило на резко побледневшем лице. Он вытащил черный «Лорд Бакстон» [26] из кармана джинсов.
— Когда нужен коп, его вечно нет, — холодно отметила девушка. В длинном коричневом пальто и черных кожаных сапогах. Волосы цветом соответствовали сапогам. Во всяком случае, на этой неделе.
— Брось бумажник в пакет, — потребовал здоровяк с пистолетом. Потом Гарри Нейсон не раз думал, что в тот момент мог стать героем, если бы оглоушил грабителя гигантской бутылью с маринованными яйцами. Только, судя по внешнему виду, у грабителя была крепкая голова. Очень крепкая.
Бумажник исчез в пакете.
Грабитель обошел студентов по широкой дуге, направляясь к двери. Для своих габаритов двигался он проворно.
— Свинья, — бросила девушка.
Грабитель остановился как вкопанный. На мгновение девушка подумала (так она потом рассказывала полиции), что сейчас он развернется, начнет стрелять и положит их всех. Позднее, в полиции, в своих показаниях они разошлись в цвете волос (каштановые, русые, светлые), цвете лица (белокожее, румяное, бледное), одежде (куртка с капюшоном, ветровка, шерстяная рубашка), но все, как один, отметили внушительные габариты грабителя и запомнили его последние слова. Адресовались они ничем не примечательной темной двери и прозвучали почти как стон: «Господи, Джордж, я забыл про чулок!»
А потом он ушел. На мгновение они увидели его, бегущего мимо витрины в холодном белом свете неоновой рекламы «Schlitz», что горела над входом в магазин, потом на другой стороне улицы взревел двигатель, и здоровяк укатил в ночь. На седане. Больше они ничего определить не смогли, ни компанию-изготовителя, ни модель автомобиля. Как раз повалил снег.
— Слишком много за пиво, — заметил Значок.
— Пойди к холодильному шкафу и возьми бутылку, — предложил Гарри Нейсон. — За счет заведения.
— Да? Ты уверен?
— Конечно, уверен. И ты тоже. — Он посмотрел на девушку. — Почему нет, мы застрахованы. — И он захохотал.
Когда полиция допрашивала его, он сказал, что никогда не видел этого грабителя. И только позже у него возникли сомнения. Вроде бы он видел его прошлой осенью, в компании тощего недомерка с крысиным лицом, который покупал вино и ругался.
Глава 6
Когда Блейз проснулся следующим утром, снега навалило чуть ли не до свесов крыши лачуги, а огонь погас. Мочевой пузырь Блейза сжался, едва его ноги коснулись ледяного пола. На пятках он поспешил в ванную, морщась, при каждом выдохе изо рта вырывалось облако белого пара. Моча секунд тридцать вытекала под давлением по крутой дуге, и лишь потом ее напор спал. Блейз удовлетворенно вздохнул, стряхнул последние капли, пустил голубка.
За стенами дома ревел и буйствовал ветер. Сосны перед окном кухни гнулись и раскачивались. Блейзу они напоминали худых женщин на похоронах.
Он оделся, открыл дверь черного хода, добрался до поленницы под южным свесом. Подъездную дорожку полностью замело. Видимость составляла пять футов, может, и меньше. Его это радовало. Ветер метнул пригоршню жесткого крупяного снега ему в лицо. Его это радовало.
Отапливали лачугу тяжелыми дубовыми поленьями. Блейз набрал огромную охапку, остановился в дверях только для того, чтобы стряхнуть снег с ног. Разжег плиту, не снимая куртки. Потом налил воды в кофейник. Поставил на стол две чашки.
Постоял, хмурясь. Что-то он забыл.
Деньги! Он забыл пересчитать деньги.
Двинулся в другую комнату. Голос Джорджа остановил его. Джордж был в ванной.
— Ослиная жопа.
— Джордж, я…
— «Джордж, я — ослиная жопа». Можешь ты это сказать? — Я…
— Нет, скажи: «Джордж, я — ослиная жопа, которая забыла натянуть на лицо чулок».
— Я добыл д…
— Скажи это.
— Джордж, я — ослиная жопа. Я забыл.
— Забыл что?
— Забыл натянуть на лицо чулок.
— А теперь скажи все вместе.
— Джордж, я — ослиная жопа, которая забыла натянуть налицо чулок.
— А теперь вот что скажи. Скажи: «Джордж, я ослиная жопа, которая хочет, чтобы ее поймали».
— Нет! Это неправда! Это ложь, Джордж!
— Это как раз правда. Ты хочешь попасться, отправиться в Шоушенк и работать в прачечной. Это правда, только правда и ничего, кроме правды. Это правда на палочке. Ты — тупая животина. Вот правда!
— Нет, Джордж. Это неправда. Даю слово.
— Я ухожу.
— Нет! — От паники перехватило дыхание. Она не давала дышать, как рукав старой фланелевой рубашки, который отец однажды засунул ему в рот, чтобы оборвать его крики. — Нет, я забыл, я — тупица, без тебя я никогда не вспомню, что нужно купить…