— Хорошо, Джордж.
— Купи еще и газету. Только покупай их подальше от дома. Лучше бы в каком-нибудь городе.
— Джордж? — Что?
— А кто позаботится о малыше, пока меня не будет? Долгая пауза, очень долгая, Блейз уж подумал, что Джордж вновь ушел. Потом услышал:
— Я позабочусь. Блейз нахмурился.
— Но ты не сможешь, Джордж. Ты же…
— Я сказал, что позабочусь. А теперь шевели жопой и накорми его!
— Но… если с ним что-то случится… он задохнется или… а меня не будет…
— Накорми его, черт побери/
— Да-да, Джордж, конечно.
Он прошел в спальню. Джо метался и сучил ножками на кровати, продолжая жевать пальцы. Джордж перевернул бутылочку, как показывала ему женщина в магазине, нажал на пластиковую соску, чтобы из дырочки показалась капелька молока. Сел рядом с младенцем, осторожно убрал его пальчики изо рта. Джо начал плакать, но Блейз сунул на место пальчиков соску. Губы Джо сомкнулись на ней, и он начал сосать. Маленькие щечки сдувались и раздувались.
— Это правильно, — кивнул Блейз. — Это правильно, малыш.
Джо выпил все. Когда Блейз поднял его, малыш срыгнул немного на теплую нижнюю рубашку Блейза. Тот не возражал. Он решил одеть младенца в одну из обновок. Сказал себе, что хочет посмотреть, подойдет ли она по размеру.
Подошла. Покончив с этим, Блейз снял нижнюю рубашку, понюхал блевотину младенца. Она пахла сыром. Может, подумал Блейз, он добавил в молоко слишком мало воды. А может, ему следовало отобрать у Джо бутылочку, когда тот высосал половину. Да, Джордж, безусловно, прав. Ему требовалась та книга.
Он посмотрел на Джо. Малыш держал в ручках край одеяла и изучал его. Такой милый засранец. Им придется поволноваться о нем, Джо Джерарду-третьему и его жене. Они, должно быть, думают, что младенца засунули в ящик комода, где он и кричит от голода, в обосранном подгузнике. Или, того хуже, лежит в неглубокой яме, вырытой в промерзлой земле, и из ротика вырываются последние клубки пара. А потом мешок из зеленого пластика…
Откуда он это взял?
Джордж. Джордж рассказывал. О похищении сына Линдберга [42]. Похитителя звали Хоупман, Хоппман, как-то так.
— Джордж? Ты не причинишь ему вреда, пока меня небудет?
Нет ответа.
О том, что похищение стало достоянием общественности, он узнал из выпуска новостей, когда завтракал. Джо лежал на полу, на одеяле, которое расстелил ему Блейз. Играл с одной из газет Джорджа. Устраивал из нее палатку над головой и весело пинал ножками.
Диктор только что сообщил о сенаторе-республиканце, который попался на взятке. Блейз надеялся, что Джордж это услышал. Такое Джорджу определенно бы понравилось.
— Самая горячая новость — очевидное похищение ребенка из Окома-Хайтс, — продолжил диктор. Блейз перестал переворачивать картошку на сковородке, прислушался. — Джозеф Джерард-четвертый, недавно родившийся наследник империи морских грузоперевозок, исчез из поместья Джерардов в Окома-Хайтс то ли глубокой ночью, то ли ранним утром. Сестру Джозефа Джерарда (когда-то его называли вундеркиндом американского торгового флота), прадедушки мальчика, ранним утром обнаружил семейный повар. Женщина лежала на кухне без сознания. Норму Джерард, которой около восьмидесяти лет, отвезли в медицинский центр Мэна, где ее состояние оценили как критическое. Вопрос, обратился ли он за помощью в ФБР, Джон Д. Келлахар, шериф округа Касл, пока оставил без комментариев. Ничего он не сообщил и о записке с требованием выкупа…
«Действительно, — подумал Блейз. — Я должен послать такую записку».
— …но он сказал, что у полиции уже есть несколько версий, которые усиленно прорабатываются.
«Какие же это версии?» — задался вопросом Блейз и улыбнулся. Они всегда так говорят. Какие у них могут быть версии, если старуха в отключке? Лестницу он забрал с собой. Они всегда так говорят, и за словами ничего нет.
Он позавтракал, сидя на полу, и поиграл с младенцем.
Когда во второй половине дня он приготовился к отъезду, малыш, вновь переодетый и накормленный, спал в колыбельке. Блейз немного подкорректировал процедуру и на этот раз поднял малыша, дав ему срыгнуть, когда тот выпил только полбутылки. И все получилось хорошо. Все получилось просто отлично. Он также сменил малышу памперс. Поначалу зеленое говно испугало его, но потом он вспомнил про горох.
— Джордж? Я ухожу.
— Хорошо, — ответил Джордж из спальни.
— Тебе лучше прийти сюда и приглядывать за ним. На случай, если он проснется.
— Я приду, не волнуйся.
— Ладно. — Уверенности в голосе Блейза не слышалось. Джордж умер. Он говорил с мертвецом. Он просил мертвеца присмотреть за ребенком. — Эй, Джордж. Может, мне стоит…
— Стоит — не стоит, будет — не будет. Давай вали отсюда.
— Джордж…
— Вали, я сказал! Быстро! И Блейз ушел.
День выдался ясным и солнечным. Заметно потеплело. После недели крепких морозов дело, похоже, шло к оттепели. Но по пути в Портленд солнышко Блейза не радовало, не радовала и возможность вновь проехаться на автомобиле. Не следовало все-таки оставлять на Джорджа ребенка. Он не знал, почему не доверял Джорджу, но не доверял. Дело в том, что Джордж теперь был его частью, а он, если куда-то уезжал, скорее всего брал с собой все свои части, даже ту, что теперь была Джорджем. Какая-то бессмыслица?
42
42 Линдберг Чарльз Огастес (1902—1974) — летчик, общественный деятель. В 1927 г. впервые в мире совершил беспосадочный перелет через Атлантический океан. В 1932 г. национальной сенсацией стало похищение, а потом и убийство его полуторагодовалого сына.