Когда все ушли, Блуноут раскурил сигару, дважды прошелся вдоль стола, с которого уже убрали грязную посуду. Откашлялся. Взъерошил и без того растрепанные волосы. Потом чуть ли не рявкнул:
— Послушай, ты хотел бы остаться?
У Блейза отвисла челюсть. Он не мог осознать разницу между тем, что, по его мнению, собирался сказать мистер Блуноут, и сказанным в действительности.
— Ну? Хотел бы?
— Да, — выдохнул Блейз. — Да, конечно. Я… конечно.
— Хорошо. — На лице Блуноута отразилось облегчение. — Потому что «Хеттон-хауз» — не место для такого, как ты. Ты — хороший мальчик, но тебя нужно вести за руку. Ты очень стараешься, но… — Он указал на голову Блейза. — Как это произошло?
Рука Блейза незамедлительно поднялась к вмятине на лбу. Он покраснел.
— Ужасная, правда? Если смотреть на нее. Жуткая.
— Конечно, зрелище не очень, но я видел и похуже. — Блуноут плюхнулся в кресло. — Как это произошло?
— Мой отец сбросил меня с лестницы. У него было похмелье или что-то такое. Я этого не помню. И потом… — Он пожал плечами. — Вот и все.
— Вот и все, значит? Что ж, полагаю, так и есть. — Блуноут встал, подошел к кулеру в углу, налил воды в бумажный стаканчик. — Я сегодня ходил к врачу… откладывал все, но пошел, из-за этих трепыханий в груди… и он сказал мне, что все у меня в порядке. Меня это обрадовало. — Он выпил воду, смял стаканчик, бросил в мусорную корзину. — Человек стареет, и никуда тут не денешься. Ты об этом еще не знаешь, но у тебя все впереди. Человек стареет, и прожитая жизнь начинает казаться ему сном, который он увидел, прикорнув после обеда. Ты понимаешь?
— Конечно. — Блейз не услышал ни слова. Жить здесь, у мистера Блуноута! Он только начал осознавать, что все это значило.
— Я просто хотел убедиться, что поступлю правильно, если поеду и заберу тебя. — Блуноут указал на портрет женщины на стене. — Оно любила мальчиков. Родила мне троих, умерла при последних родах. Дуги — мой средний сын. Старший в штате Вашингтон, строит самолеты для «Боинга». Младший несколько лет назад погиб в автоаварии. Это печально, но мне нравится думать, что он сейчас со своей мамочкой. Возможно, это глупая идея, но мы ищем утешения где только можно. Верно, Блейз?
— Да, сэр, — ответил Блейз. Он думал об Энн у колодца. Об Энн в лунном свете. Потом увидел слезы в глазах Блуноута. Они его потрясли и немного испугали.
— Иди, — кивнул мистер Блуноут. — И не слишком задерживайся у колодца, хорошо?
Но он задержался у колодца. Рассказал Энн о том, что; произошло, и она кивнула. Потом тоже начала плакать.
— Что не так, Энн? — спросил он. — Что не так, дорогая?
— Ничего, — ответила она. — Набери мне воду, а? Я отнесу ведра.
Когда он набирал воду, она восхищенно смотрела на него.
В последний день сбор черники закончился в час пополудни, и даже Блейз видел, что добыча крайне невелика. Ягод больше не было.
Теперь он практически всегда вел грузовик. И сидел за рулем (двигатель работал на холостых оборотах), когда Блуноут закричал:
— Заканчиваем! Все в кузов! Блейз отвезет вас! Переодевайтесь и приходите в большой дом! На торт и мороженое!
Все сгрудились у заднего борта, крича и толкаясь, как малышня, и Джону пришлось осадить их, чтобы они не передавили чернику. Блейз улыбался. И чувствовал, что улыбка эта может остаться на лице до конца дня.
Блуноут подошел к кабине со стороны пассажирского; сиденья. Несмотря на загар, его лицо стало бледным, на лбу выступили капельки пота.
— Мистер Блуноут? Вы в порядке?
— Конечно! — И Гарри Блуноут улыбнулся в последний раз в жизни. — Съел слишком много за ленчем. Отвези их.
Блей…
Он схватился за грудь. По обеим сторонам шеи выступили жилы. Он в упор смотрел на Блейза, но, похоже, не видел его.
— Что с вами? — спросил Блейз.
— Сердце, — ответил Блуноут и упал лицом вперед. Лбом ударился о металлический приборный щиток. На мгновение ухватился за обивку сиденья обеими руками, словно мир переворачивался, а он искал точку опоры, потом сполз в открытую дверцу и упал на землю.
Дуги Блуноут уже обходил грузовик со стороны капота. Теперь побежал.
— Папа!
Блуноут умер на руках сына во время дикой, с подпрыгиванием на всех ухабах, гонки к большому дому. Блейз ничего не замечал. Согнулся над рулем старого «харвестера» и гнал грузовик, как бешеный.
Блуноут содрогнулся всем телом, раз, другой, словно собака под дождем, и затих.
Миссис Брикер, комендантша женского лагеря, выронила кувшин с лимонадом, когда они занесли Гарри Блуноута в дом. Кубики льда разлетелись во все стороны. В гостиной Гарри положили на диван. Одна его рука упала на пол. Блейз поднял ее и положил на грудь. Она снова упала. После этого Блейз удерживал руку на груди Гарри.
Дуги Блуноут стоял в столовой у большого стола, накрытого для обеда с мороженым по случаю окончания сезона сбора ягод (около каждой тарелки лежал прощальный подарок) и что-то кричал в телефонную трубку. Остальные сборщики остались на крыльце, изредка заглядывая в дом. Все были в ужасе, за исключением Джона Челцмана, на лице которого читалось облегчение.